— Мне нужно трахнуть тебя сейчас, Сэм. Я должен быть в тебе, чтобы забыть о том, что мне предстоит.
Хотела бы я, чтобы у меня тоже получилось забыть, но я постоянно думаю об этом. Это может стать нашим последним разом.
Джекс срывает с меня одежду, потом раздевается сам. Он стоит передо мной во всем великолепии — мой мужчина, мой Воин. Его покрытое шрамами тело показывает, как часто ему удавалось остаться в живых. Будет ли удача сопровождать его и в этот раз?
Его жесткий, готовый взять меня член дергается, но Джекс просто стоит и смотрит на меня.
— Я почти забыл, как ты красива.
От его комплимента на сердце становится тепло.
— Тогда тебе стоит освежить воспоминания. Может быть, ты также забыл и о том, что я могу сделать своим ртом?
Член снова дергается.
Я дерзко усмехаюсь:
— Он явно не забыл. — Я на четвереньках подползаю к краю кровати и едва заметно касаюсь губами головки.
Джекс вздрагивает и шумно вдыхает. Я получаю удовольствие от того, как тает мой Воин. Это единственное оружие, при помощи которого я могу его укрощать. Я обвожу языком пупок, целỳю узкую полоску черных волос под ним и дую на член.
В груди Джекса вибрирует рычание:
— Я не смогу долго сдерживаться, Сэм.
— Я тоже, — отвечаю я, обеими руками обхватываю пенис и двигаю вверх-вниз напряженную кожу. Джекс откидывает голову, он становится всё тверже в моих руках.
— Господи, как же я люблю, когда ты касаешься меня.
Я сдвигаю крайнюю плоть до предела и беру в ладонь тяжелые яички. Я вбираю член в рот так глубоко, как могу, а затем начинаю осторожно посасывать его, наслаждаясь мягкой пульсацией у себя между ног.
— Черт! — Джекс поспешно отступает.
В отверстии члена блестят признаки испытываемого Джексом удовольствия, но это не прозрачная жидкость, а уже эякулят. По головке сбегают капли молочного цвета.
— Я на грани, док. — Джекс тяжело дышит. — Я могу тут же кончить тебе на лицо, если ты еще раз коснешься меня.
Я смело тянусь к нему, но он толкает меня, и я падаю на спину.
— Достаточно, теперь моя очередь.
Мне в любом случае не терпится почувствовать его в себе.
Взгляд Джекса направлен мне между ног.
— Раздвинь ноги, сладкая. Подтяни колени и широко раскройся для меня.
Одних только его слов достаточно, чтобы мои внутренности свело от желания. Клитор покалывает, он жаждет его прикосновений. Я всё еще испытываю неловкость, когда Джекс видит меня всю, особенно в таком унизительном положении, но именно это мне нравится. Не нормально, верно?
— Ты уже мокрая для меня, — он касается языком клитора, и я вздрагиваю от возбуждения.