– В ту минуту, когда Джексонвилл назвал мое имя, и мама обняла меня, я все осознал. Когда я подошел к сцене и пожал руку судье с новой формой в моей руке, в моей голове мелькнуло двое людей, отец и Ари. Не мама, не ты, никто из моих тренеров или товарищей по команде, только папа и Ари. Я стал мультимиллионером в ту ночь. Мы праздновали с лучшим шампанским, что могли заказать. Ходили на вечеринки в городе, прежде чем на следующий день я сел на рейс в мой новый дом и к новой команде
– Боже мой, – голос Сары был надломлен.
– Да, теперь позволь мне рассказать другую историю о том же дне. С разбитым сердцем двадцатиоднолетняя Арианна сидела на диване перед телевизором. Она попросила своего лучшего друга Люка остаться с ней на весь день, просматривать отснятый материал о драфте. Она была примерно на семнадцатой неделе беременности, ей пришлось взять перерыв в колледже, и переехать домой. Ее жизнь была в упадке, и она держалась за живот везде, где бы она ни была, чтобы защитить своего ребенка.
– И она смотрела на меня весь день, ходящего по Нью-Йорку с улыбкой на лице и на женщин, кричащих мне. Когда назвали мое имя, Ари смотрела на меня, обнимающего маму, ударяющего кулаками с Джеком, и идущего на сцену, чтобы начать новую жизнь. Она потеряла это. Ее сердце разбилось снова в то же время. Она смотрела на парня, которого очень любила, кто достиг своей мечты, и в это же время двигался дальше без нее после того, как обещал ей весь мир.
Она была в окружении Люка, Софи и ее бабушки, и была безутешна. Ее слезы промочили рубашку ее лучшего друга, и рыдания сотрясали ее тело. Впервые за некоторое время, она не держалась за живот, чтобы защитить ребенка, она была слишком раздавлена. Ее бабушка первая заметила кровь. У Ари шла кровь, и они обеспокоились, что у нее был поздний выкидыш. Она отказалась от каких-либо успокоительных в скорой помощи и держалась стоически. Она думала, что убила нашего ребенка. Слава Богу, все обошлось, но ее положили на постельный режим, а также давали мягкие антидепрессанты. Врач хотела показать ее психиатру, но Ари отказалась. Она поклялась всем, кто был в ее жизни, что ей станет лучше, и она будет лучшей матерью для нашего ребенка. Позже она рассказала Люку, что знала, что, когда мое имя будет объявлено, она никогда не увидит, как наша жизнь и сказочные мечты сбудутся, и Ари ненавидела себя за эту веру в нашу несбывшуюся жизнь. Она никогда не расспрашивала, где была моя предполагаемая подруга из-за идеи о свободных отношениях.
– Это сокрушительно.