У ворот фабрики Луиза обнаружила поджидающую ее Хелену. Придерживая уголки шали, та критически рассматривала носы своих туфель.
– Пойдем домой? – окликнула ее Луиза.
– Ты ведь влюбилась в него, – не отвлекаясь от своего занятия, отозвалась Хелена.
– Похоже на то.
– Храбрая стала. Он вернется. – Она пару раз отряхнула подол и подала Луизе руку. – Пойдем.
Вдали двигалась группа работниц с фабрики, на всю улицу распевая шуточные куплеты и перекрикивая далекий звон трамвая. Впервые за долгое время у них выдался свободный вечер, и они хотели сполна им насладиться, а радость Луизы была омрачена.
– Хочешь последние новости? – Хелена вспомнила о своей роли вестника. – Свадьба принцессы и выборы в парламент назначены на один день! Ну, почти, – тут же поправилась она. – Выборы проведут днем ранее, а результаты объявят почти одновременно с венчанием. – Она хитро глянула на подругу. – Вот если бы тебя пригласили… куда бы ты пошла? На торжественную церемонию или на политическое мероприятие?
– Но ведь парламент важнее для людей, – возмутилась Луиза.
– Да, теперь я вижу, какую зануду из тебя сделал этот Юнсон, – протянула Хелена, и, рассмеявшись, они поспешили вслед за остальными.
***
Но назавтра Густав не пришел. Как не пришел и на следующий день. Постоянное чувство тревоги и ожидания не позволяли Луизе сосредоточиться ни на работе, ни на разговорах с подругами, которые теперь беспрепятственно скрашивали тягучие часы смены. Сшивая чехол за чехлом, она придумывала десятки причин его отсутствия, все менее и менее убедительные. Неведение разъедало Луизу изнутри. Наконец настал день, когда, по ее расчетам, должно было пройти собрание в здании старой биржи. После работы она решила отправиться туда и встретиться с возлюбленным.
В уже привычном зале было неожиданно многолюдно, поэтому Луизе пришлось проталкиваться между незнакомцами, чтобы отыскать Густава или хотя бы Петрика. Ей казалось, что она прошла сквозь постоянно движущееся скопление людей взад и вперед уже сотню раз, но так и не смогла увидеть тех, кого искала. Вдруг один из разговоров привлек внимание девушки, и она прислушалась.
Говорили молодые люди, из тех, с кем обычно общался Густав на собраниях.
– И сколько у тебя предварительно на заводе? Считал? – расспрашивал один.
– Пока не очень, только сорок процентов, – ответил невесело другой.
– Что-то плохо работаешь, – щелкнул языком первый. – Пошевелись там, а то получится как с Юнсоном. Вот кто в лужу-то сел!
– Не каркай! Йохансон в гневе… жуткая картина!
Продолжая переговариваться, юноши оттеснили Луизу и прошли дальше, повинуясь внутренним течениям толпы. Она не стала догонять их, чтобы расспросить подробнее. Смысл их слов был совершенно ясен: Петрик не сдержал слова. Постойте, нет. Он не давал Луизе никаких обещаний, кроме как выгнать Анхен с фабрики. Луиза бросилась к выходу, уже не считаясь с возмущенными окриками тех, с кем сталкивалась. Как она могла быть такой наивной? Как она могла так навредить любимому человеку?.. Оказавшись на улице, она направилась прямиком в «Богемию», чтобы немедленно объясниться с Густавом.