палец. Тело Дарвина сопротивлялось и выгибалось дугой, он изо всех сил кричал в кляп,
но ничто больше не могло остановить Киана. Он отрезал ещё два пальца, а затем потерял
интерес к пиле и сменил тактику.
— Знаешь, потерять все свои деньги... это как умирать медленной смертью.
Сначала, у тебя отключают электричество. Потом у тебя нет денег на еду. Чуть позже у
тебя забирают всё твоё имущество. Пока, наконец, у тебя забирают дом. Ты когда-нибудь
был бездомным, Дарвин? Когда-нибудь терял всё, что тебе дорого? Это мучительно. А
ты… ты сделал это всем тем людям. Они доверяли тебе, а ты использовал их и разрушил
то немногое, что у них оставалось. А когда они не согласились, ты украл их жизни. Думаю,
будет справедливо, если ты тоже помучишься. Скальпель!
Лорна передала ему скальпель, и доктор мастерски сделал на шее Дарвина
небольшой разрез. Киан видел, как кровь сочиться из раны на стол, и чувствовал растущее
удовольствие. Дарвин сдавлено булькнул — он стал захлебываться собственной кровью.
Киан наклонился и прошептал ему на ухо:
— Я могу продержать тебя так много часов. Ты истечёшь кровью, или, возможно,
вначале захлебнёшься своей кровью, кто знает. Для меня важно то, что ты страдаешь.
Глаза Дарвина просили о пощаде, молили о прощении, кричали, чтобы его
освободили. Ничего из этого не имело значения, его судьба была предрешена. В памяти
вспыхнуло испуганное лицо Афины и ярость усилилась десятикратно. Снова схватив
скальпель, он жестоко полоснул Дарвина в области живота, решив избавиться от видения
Афины.
— О'Рейли, — предупредил Рейнольдс. — Держи себя в руках, у нас есть пять
минут. Заканчивай.
Быстро и тяжело дыша, Киан перевел дыхание и огляделся. На лицах его команды
был шок — совсем не то, что он привык видеть, когда они были свидетелями его действий.
Он терял контроль. Как и сказал Рейнольдс, нужно было взять себя в руки.
— Я в порядке. Я справлюсь. — Покачав головой, он использовал разрез в животе
Дарвина, чтобы хорошо того раскрыть. После нескольких минут «восстановления»
повреждений почек и толстого кишечника, он сделал разрез, завершивший жизнь Дарвина.
Он наблюдал, как из того уходит жизнь, покрывая глаза поволокой и наполняя Киана
нездоровым удовлетворением и чувством полной победы в игре.
— Хорошая работа, команда! Уберите тут всё, а я пока позабочусь о записях. — Он
вышел, оставив свою команду пялиться ему вслед и задаваться вопросом, сможет ли
человек, за которым они следовали так слепо, выйти из игры. Или он спустится в