И так меня это задело, что я подперла стулом дверь и расплакалась.
Почему родилась девчонкой? Разве же я хуже или глупее братьев?
«У тебя руки слабые! — отмахнулся как-то отец. — У девиц плечики должны быть мягкими, округлыми, а не сильными, мускулистыми, как у парня!»
«Я могу маленькие молоточки использовать. Колечки, сережки делать, браслеты!»
— упиралась я, надеясь его уговорить. Тогда он ответил, что украшениями наша семья не занимается, и учить меня некому.
«Но ведь меня можно отдать в ученицы ювелира!» — обмолвилась, и папа рявкнул, что ни один гном не выдаст своих родовых секретов стороннему, сколько ему ни заплати, и я никогда не достигну высокого мастерства. А позорить себя, как мастера, он не позволит! И привел в пример сестру, мол, Мельна сидит, Келя растит, мужем занимается, и нет у нее в голове дурости! А за мной не досмотрели, вот и выросла колючка. Так обидно! Вот убегу! Точно убегу!
В комнату попытался войти папа. Но обнаружив, что дверь заперта, обратился через нее:
— Тилья, гости собрались, тебя все ждем!
— Я не голодна! — ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Так нельзя! Тебя Дирк ждет, — вмешалась и мама. Тоже потолкала дверь, но я хорошо ее подпела. Не попадут в комнату.
— Вы его пригласили — вы его и развлекайте! Мне он не нравится!
— Ты поступаешь, как неразумное дитя!
— Вы и так меня неразумной все время называете! И я теперь буду вести себя неразумно!
— Как Кель? — в голосе папы мелькнуло веселье. — Ну, выходи тогда, я тебя тоже угощу пряником. Хочешь, в виде птички? У нее крылья в розовой глазури!
— Нет! — снова едва не расплакалась. Надо же, с Лягушонком сравнили!
— Тилья, успокоишься, спускайся. Мы все хотим тебя видеть! — напоследок примирительно произнес папа, и они с мамой ушли.
Сидеть одной в комнате было скучно. Внизу все смеялись, общались, а я тут, совсем одна. И никто меня не понимает…
В окно постучали!
Я встрепенулась, села на постели и не поверила глазам: несносный Дирк залез на дерево!
— Тиль, спускайся! — попросил он, и я тут же вздернула нос.
«Ага, жди!» — гордо прошествовала к окну и задернула шторки.
— Тилья! — раздалось с той стороны жалобно.
— У меня настроение плохое! — ответила капризно, а сама прислонилась к стене и улыбаюсь. Так ему и надо! Пусть штаны порвет и уйдет! Не будет же в гостях красоваться с дырой?
— Тиль, а я хотел у твоих родителей попросить разрешения, съездить нам на ярмарку в Ботвифуль!
— Зачем?
— Что зачем? — не понял дуралей.
— Зачем нам ехать на ярмарку?! — пусть не думает, что радуюсь. Хотя я радуюсь! Надо же: поездка в большой город, ярмарка, сладости и целый день свободы! От предвкушения уже готова была открыть окно, и лишь вредность не позволяла так легко сдаться. Я Тилья Кален не такая, как Бьянка и другие девчонки.