Впервые я работала одна, но заготовка будто сама собой изогнулась, как бы лег хвостик ящерки, и все пошло… Дело заспорилось.
Спинку ящерке размером в две мои ладони я сделала медной, даже красно-бурой, а брюшко медно-зеленым. Для этого пришлось в общежитии травить фигурку (кислотами) по папиному рецепту, зато она вышла, как живая.
Мне не терпелось показать ее Лейку, и я принесла свое творение в академию. Там она привлекла внимание студиозов, и уже скоро к нам явился сам декан Нейл, чтобы лично увидеть «ожившую» ящерку.
— Какая прелесть! Какая изюминка! Какая работа! — восхищался он, поглядывая на меня так, что мне хотелось убежать подальше.
Если бы не моя ящерка в его руках, так бы и сделала, однако он не выпускал ее из рук. Прозвенел колокол, студиозы стали разбегаться по аудиториям, и только декан и я остались в пустынном коридоре.
— Тиль, какая изумительная вещь. Нам стоит обсудить твое удивительное мастерство, и чем я могу облегчить твою непростую жизнь. Вижу же, что ты очень стараешься.
— Благодарю, но у меня все хорошо, — проработав в таверне, где частенько собирались сомнительные мужчины и женщины, я стала понимать гораздо больше, чем раньше. И теперь улыбка декана вызывала тошноту а липкие взгляды, что он бросал на мою грудь, заставляли его сторониться.
— Простите, господин Нейл. Я спешу, — думала, он вернет ящерку, однако декан лишь крепче сжал ее в ладони, будто догадываясь, что только она держит меня около него.
— Ах, Тилья, Тилья. Не надо спешить. Ведь нам всегда найдется о чем поговорить…
— он подошел ближе. Настолько, что расстояние между нами стало неприличным! — О твоем таланте и мастерстве. Интересный способ окрашивания…
Я хотела отступить, однако большая мужская ладонь неожиданно легла на мою талию.
— П-пустите! — выпалила я.
— Да перестать быть дурочкой. Ты же все понимаешь! — он довольно оскалил мелкие зубы, и его рука начала медленно подниматься выше… Едва Нейл коснулся груди, я сбросила оцепенение и вцепилась ногтями в его руку.
— Дура! — зашипел он и дернул меня к себе. Испугавшись, я замахнулась и влепила ему пощечину. В тишине коридоров звук вышел громким и прокатился эхом по этажу…
— Ох! — услышала я чужой голос случайного свидетеля, а затем быстрые шаги, торопливо спускавшиеся по ступеням. Нас кто-то видел!
— Ты еще пожалеешь, — процедил сквозь зубы декан и, развернувшись на пятках, быстро зашагал прочь.
Он ушел багровым от бешенства, а я стояла, прижав руку к груди, и пыталась справиться с подступавшими слезами. Мало того, что нажила себе влиятельного врага, так еще и на лекцию не попаду. Нейл задержал меня, а после второго звонка преподаватели в аудиторию не пускают. А я ведь прежде за почти четыре лунья ни одной не пропустила! Еще он унес ящерку! Стало так горько, обидно.