— Ты останешься? — произнёс он, зевая, когда на него начал накатывать сон.
— Мхмм.
— Обещаешь?
На этот раз ничего не могло увести меня от него. На этот раз я мог сказать слова, которые не мог сказать раньше. Улыбаясь, хоть он не видел этого, я сказал:
— Обещаю.
На часах на прикроватной тумбочке Лукаса было четыре тридцать, и с каждой проходящей минутой я чувствовал себя всё хуже.
— Я не хочу уезжать, — прошептал я.
— Хорошо, — сказал Лукас, улыбаясь мне в плечо. — Оставайся.
— Если бы я мог.
Он понятия не имел, как сильно я хотел этого. Как я теперь должен был его оставить? Увижу ли я его когда-нибудь снова? У меня было ощущение, что на это не было хорошего ответа. Не такого, который я хотел услышать. Не такого, который я мог принять.
Губы Лукаса слегка прижимались к моей коже, и я сморгнул слёзы, которые, к моей радости, он не видел. Соединённые обнажёнными телами, пока он прижимался передом к моей спине, и наши руки были переплетены на моём животе, и мы лежали на кровати, мои мысли летали со скоростью милю в минуту, пытаясь придумать какой-то способ повернуть время вспять и продлить этот момент навечно. Но когда часы переключились на очередную минуту, затем ещё, затем на час, я знал, что моё время подходит к концу, и у меня не было никаких ответов.
— Солнце скоро встанет, — сказал я, пытаясь сохранять голос ровным, даже когда мне хотелось только плакать. — Мне, наверное, пора идти.
— Ммм.
— Ты заснул?
— Мхмм, может быть.
Затем, с движением, которое опровергало его сонный тон, он перевернул меня на спину и оседлал мои бёдра. Но как только заметил моё выражение лица, он нахмурился.
— Эй, — произнёс он, разглаживая морщинку между моих бровей. — Ты уверен, что ты в порядке? Я не сделал тебе больно?
Он ошибочно принимал печаль на моём лице за что-то, что сделал сам, но я не смог бы скрыть это, если бы и попытался.
— Никогда не чувствовал себя лучше, — сказал я, поднимаясь на кровати, чтобы поцеловать и убедить его. — Честно. Ты никогда не сможешь сделать мне больно.
— Ты выглядишь расстроенным. Я что-то сделал?
— Боже, нет. Лукас, посмотри на меня, — сказал я, приподнимаясь на локтях. — Быть с тобой это… — я даже не мог найти слов. — Больше, чем что-либо, что я мог представить. И последние несколько часов были лучшими в моей жизни. Пожалуйста, поверь в эти мои слова.
— Хорошо, — настороженно произнёс он. — Ты вернёшься сегодня вечером? После моих экзаменов?
Его вопрос положил камень мне на сердце. Как ответить на это, не соврав? Я никогда не стану врать ему, но сейчас я не мог сказать ему правду. Так что я не сказал вообще ничего, вместо этого позволив говорить своим губам, когда притянул его обратно на себя, и мы исследовали друг друга в одном последнем поцелуе.