— Чёрт побери, Лукас, — прошептал я, когда он заглушил свой смех подушкой, и попытался не улыбаться и не поощрять его. Приложив телефон обратно к уху, я сказал: — Прости за это. Как ты? Там всё в порядке?
— На самом деле, я по этому поводу и звоню. Твой отец… — она продолжала говорить, но я не мог разобрать, что именно, потому что Лукас скользнул ладонью вверх по моему бедру, и я шлёпнул его по руке, прежде чем поднять палец и шикнуть на него.
— Прости, Сид, можешь повторить? Должно быть, у нас связь плохая.
Лукас усмехнулся и приподнялся на локте, лёжа поперёк кровати, на полном обозрении. Ещё и дразнится.
Когда она повторила слова, я подумал, что мой мозг всё выдумал.
— Прозвучало так, будто ты сказала, что мой отец на пути в Южный Хэйвен, — сказал я ей.
— Эм, Джекс? Я так и сказала.
В это же мгновение моя улыбка исчезла, и Лукас заметил перемены в настроении и понял, что происходит то, что я только что упомянул, потому что он сел с беспокойным выражением лица.
— Когда? — спросил я.
— Он должен приехать в течение часа, если ещё не приехал. Его секретарь сказала, что он собирался прямиком в «АнаВог».
Я отодвинул телефон от лица, выругавшись так громко, что слова эхом отразились от стен. Затем я сказал Лукасу:
— Набирай Себастиана. Сейчас же.
Приезд моего отца в Южный Хэйвен означал две вещи: во-первых, он собирался закончить то, что не получилось у меня, и во-вторых, тот факт, что он не оповестил меня о своём прибытии, означал, что он надеялся застать меня врасплох.
Глава 39
Лукас
Как и обещало темнеющее небо, собиралась буря, и казалось, будто она направляется прямо на «АнаВог», пока мы с Джексоном поднимались к главным дверям спустя полчаса. Мы мало говорили с тех пор, как получили от Сидни новости о приезде его отца, быстро собираясь и выезжая в попытке попасть туда раньше старшего Дэвенпорта.
Сегодня Джексон выглядел как истинный своевольный бизнесмен, в своём приталенном синем костюме и с серебристым галстуком, и если бы мы были в других обстоятельствах, я отвёл бы момент на то, чтобы насладиться видом и спереди, и сзади.
Челюсть Джексона была напряжена, когда он открывал передо мной дверь, и от него исходила смесь энергии спокойствия и нервозности, как и чего-то другого, что я не мог понять… возможно, предвкушения?
Когда мы зашли в холл, он снова схватил меня за руку, и то, как он переплёл наши пальцы и притянул меня ближе к себе, пока мы шли к Астрид, которая уже ждала нас у своего стола, кричало о чувстве собственности. Он двигался с целью, и я не мог не заметить, что всё в Джексоне ясно даёт понять, что сегодня он не будет шутить.