— Не совсем… — Лукас скользнул руками в мои штаны сзади, чтобы схватить меня за зад и использовать его как упор, пока тёрся об меня.
Боже, эти его руки. Следует что-то сказать об отношениях с человеком, который зарабатывает на жизнь руками, потому что… чёрт возьми. Он мог спровоцировать мой член на действия без прикосновений, конечно, но с этими волшебными руками? Он мог разогнать всё на полную катушку за две секунды.
Ещё были его губы… эти пухлые, аппетитные губы, которые были такими же соблазнительными, особенно когда путешествовали по моей шее, и я схватился за волосы Лукаса и оттянул его голову назад, чтобы втянуть в рот его нижнюю губу.
— Ммм, — произнёс он. — Видишь? Поэтому мы должны… — на кухне раздался грохот, и Лукас вздохнул. — Стой здесь. Не двигайся.
Я рассмеялся над его раздражённым тоном, когда он пошёл проверить, какие махинации вызвали разрушения, и когда он исчез за углом, я снова удивился, какой теперь стала моя жизнь.
Последние три месяца пролетели так быстро: начиная с высокого положения в «АнаВог», трёх переездов, обновления нашего дома… это был водоворот событий, лучшее время в моей жизни, даже когда объединялось с плохим. Я не говорил с отцом с того дня в офисе Баша, и в моей голове не было сомнений, что связи между нами полностью разорвались. Отчасти я думал, что от этого следует грустить, потому что он всё-таки мой отец, но я не чувствовал ничего, кроме отвращения к его имени. Отказ от отца полностью изменил направление моей жизни, и если бы мне пришлось проживать всё заново, я не стал бы думать дважды.
Сидни по-прежнему звонила время от времени. Услышав, что произошло с моим отцом, она ушла из «Дэвенпорт Уорлдвайд» вскоре после меня и сейчас тратила время на путешествия. В своей попытке помочь ей осуществить мечту стать мамой, и чтобы загладить часть вины, которую я испытывал из-за того, что так долго водил её за нос, я попросил Баша узнать насчёт направлений для одиночек, и судя по тому, что он сказал, она планировала встретиться с несколькими его знакомыми, пока находится за границей.
Оставался только… Лукас. Мой Лукас.
Когда он подошёл обратно ко мне, выражение его лица сменилось с раздражения на чистую любовь, с хорошей дозой похоти в придачу.
— Я дал им всем «Найквила». Скоро мы должны остаться одни, — сказал он. — А теперь, на чём мы остановились?
Я подцепил пальцем его цепочку, точную копию которой он недавно сделал и подарил мне, когда я перевёз последние вещи в его дом — теперь уже наш дом.
— Что мне с тобой делать, Лукас Салливан?