– Не знаю, почему так распорядилась святая Природа, – бросил папаша Бентон, – но все мои дети рождались либо в декабре, либо в январе.
– Природа тут ни при чем, и Господь Бог тем более! – сказал голос, который никто не успел опознать.
– Никакого богохульства за столом! – рявкнула мать. – К тому же Корин родилась в марте.
– Корин – исключение, – сказал Джек, целуя ей руку. – Это принцесса. Моя принцесса.
Все зааплодировали. Браво. «Джек в самом деле ловок». Он всегда был и останется в глазах ее семьи человеком, который не только сделал успешную карьеру в США, но и превратил свою служанку в…
Корин извинилась и вышла из-за стола. Она бегом поднялась по лестнице, чтобы спрятаться рядом с Кристой.
Когда Корин, смыв косметику, вышла из ванной комнаты роскошного лондонского номера, она ничуть не удивилась, увидев абсолютно голого мужа, лежавшего на кровати. Он с улыбкой сказал, что остался без десерта. Что он не в восторге от крамбла. Джек занялся с ней любовью, не говоря ни слова. То есть как обычно. А Корин думала о множестве вещей и впервые… о будущем. О будущем, которое будет принадлежать ей. Джек получил привычное удовольствие, а она – совершенно новое. Но такое же мимолетное, как и у мужа.
Да, уйти – это ответ на вопрос, который она задала себе в тот день. Это был верный ответ. Но трудновыполнимый. Потому что нужно было понять, куда уйти. Убежище. Точка падения. Куда? Определенно не к родителям и не к братьям, поскольку они мгновенно отправят ее обратно к прекрасному принцу. И на что она будет жить? Кормить детей? Потому что их она не оставит. Никогда. Даже если ей удастся развестись, она не умеет ничего делать. Еще хуже, если Джек не оставит ей детей… «О нет! Только не это!»
Может быть, Тимми… Станет ли он для нее тем самым решением проблемы? Или хотя бы просто решением? «Нет. У Тимми свои мечты».
Оставался Кайл. «Что, если останется только Кайл?» Она вздрогнула, Джек прикрыл ее одеялом. «Нет, есть только святое Совпадение, которое играет пешками на своей шахматной доске».
Корин никак не могла уснуть и почти с облегчением встала в четыре часа утра, чтобы покормить грудью захныкавшую Кристу. Малколм похрапывал, его кудряшки все еще были спутаны. Как и волосы Дейзи, прижимавшей к себе любимого зеленого кролика. Переодев малышку, Корин снова уложила ее в колыбельку. Девочка посмотрела на нарисованное на пологе звездное небо так, словно видела его впервые. Она замахала ручками и ножками, а потом, вопреки ожиданиям, сразу закрыла глаза, как только почувствовала, что ее прикрыли одеялом. Ресницы у нее были длиннющие. Корин зевнула. Неужели дочка наконец заснет? Корин легла в кровать, и ей приснились кометы и планета Венера. Планеты и расчеты траектории. Бесконечные цифры, на большой скорости начерченные ее племянниками синим мелом на гигантской карте. Они смеялись, пока ее мать считала и пересчитывала фунты стерлингов и пакеты с подарками, которые Малколм доставал из гигантских чемоданов.