Да, Данка взбесилась, что, держа на привязи как сторожевого пса её парня, девушка так откровенно флиртовала с её братом. Данке казалось у неё отбирают обоих. Но сидя на сияющем белизной кафеле мэрского туалета и внимая Лёхиному спокойному голосу, она ясно услышала ровные удары своего сердца. Ровные как стук колёс поезда. Ты-дык, ты-дык! Ты-дык, ты-дык! И не Лёха уезжал от неё за город, она сбегала от него на этой электричке.
Её удивило собственное равнодушие, с которым она приняла это решение, но Лёха всё равно удивил её больше.
Он пришёл тем же вечером, хотя, не обещал.
— Что отдых за городом не удался? — спросила девушка ядовито.
— Да, мелкая разболелась. Её забрали и меня отправили домой, — он разувался в прихожей под неумолимым взглядом правосудия, которое нависло над ним в лице Данки.
— Прямо скажем, не особо она и мелкая. Худая, да, но не больше.
— Худая? — выпучил на неё глаза парень. — А ты вообще о ком говоришь?
— О твоей подопечной, конечно. И о работе, которая оказалась не совсем то, что ты ожидал, — Данка преследовала его до самого дивана, сложив на груди руки.
— Дан, девчонке шесть лет, а она весит как ты, — развёл он руками. — Считаешь это худая?
— Какая девчонка шести лет, Лёш? Разве ты не на дочку мэра работаешь? — Данка села с ним рядом и всё ждала, что он смутится её информированности.
— Какая дочка мэра? Этот пончик — дочь какого-то предпринимателя, вроде владельца обувной сети. Не знаю, лично его никогда не видел, меня нанимала его жена.
— Серьёзно? — прикрыла рот рукой Данка, боясь расхохотаться. — А я уже себе невесть что напридумывала.
— Да, вижу уже. А что там на счёт дочки мэра? Она же вроде взрослая девица у него?
— Ты-то откуда знаешь?
— Ты только что меня ей в телохранители записала, — улыбнулся он. — Слышал, там тоже одного из наших взяли, а мы же как одна семья. Ты меня чем-нибудь накормишь?
Он оглянулся в сторону кухни.
— А надо? А то у меня к тебе разговор. Боюсь, ты потом и есть разхочешь.
— Решила на мне сэкономить? — встал Лёха. — Давай корми, за одно и поговорим.
Данка собрала на стол что нашла, поминутно вздыхая и искоса посматривая на его спокойное лицо.
— Ну, развздыхалась, — он поднял было вилку, но потом положил на место. — Давай, выкладывай!
— Я думаю, зря мы это всё затеяли, — она присела на краешек табуретки.
— Мы вроде и не затевали ещё ничего, — он всё же взял вилку и воткнул в кашу с мясом, которую Данка гордо назвала «плов».
— Вот давай и не будем.
— Хорошо, — ответил Лёха, откусывая солёный огурец.
Вот так просто. «Хорошо» и всё. Данка смотрела как его длинные пальцы держат вилку, как двигается резко очерченная челюсть, как выпирает на длинной шее кадык — он даже ел красиво — и молчала, не зная, что ещё сказать.