— Отвези меня домой, — сказала она, словно потерялась, а он её нашёл.
Пока он закидывал в багажник чемодан, она уже залезла на первое сиденье, так и не расставшись с будто прилипшим к её руке бумажным стаканчиком.
— А Рэнджик где?
— Разбил.
— Бывает.
И всё? Кайрат посмотрел на неё с подозрением. Он ждал гнева, оскорблений, обвинений во всех смертных грехах, но ей словно всё равно, что её любимая машина возможно на свалке металлолома. Что-то творилось с Дианой неладное и, не желая гадать что именно, он спросил:
— Диана, что случилось?
— Ничего, — она хлебнула кофе, отгораживаясь как щитом своей одноразовой посудой. — Ничего особенного или из ряда вон выходящего. Всё как всегда.
Она улыбнулась ему ободряюще и ему стало не по себе. Диана, его Диана, саркастичная, беззаботная, игривая как кошка, умеющая выпускать коготки, и лёгкая как облако вдруг превратилась в грозовую тучу, готовую разразиться ливнем.
— Я старая, Кай.
— Ну, это не новость, — он уже было облегчённо вздохнул.
— Нет, ты не понял. Кого я обманываю? Я — старая. Молодящаяся старуха, пытающаяся пустить пыль в глаза. Кому? Зачем? Ради чего?
— Диан, ты просто устала, — он не готов был к её нытью, особенно в дороге, когда ему некуда деться. Но она словно специально заставила его себя везти, чтобы он слушал этот монолог кризиса среднего возраста.
— Да, я устала, Кай. Устала соответствовать. Устала поддерживать имидж. Устала соблюдать правила, — трагическим голосом каялась она.
— Какие правила Диана? Чему соответствовать? Тебе, начавшей с тринадцати лет раздвигать ноги за деньги? Тебе, удачно вышедшей замуж в семнадцать, а в двадцать открывшей собственные эскорт-услуги?
— Да, я выросла в бедной семье. Как и ты, — она повернулась к нему в пол оборота и начинала злиться.
Она ненавидела вспоминать своё прошлое. Безотцовщину и наркоманку мать. Но пусть лучше злиться, он не хотел слушать её нытьё. Только не Диана! Его Диана не ныла никогда.
— Да, твоя мать подкладывала тебя своим дружкам. За дозу. Как и ты. Меня.
— Я тебя никому не подкладывала!
Он видел краем глаза, что она сейчас взбеситься, но старался сосредоточиться на дороге.
— Нет, ты просто совратила меня. В пятнадцать лет.
— В шестнадцать. В этот день тебе исполнилось шестнадцать, — зашипела она.
— Да, да, у меня же был день рождения. И ты подарила мне себя. Но я не в обиде, — он насмешливо оскалился. — Мне даже понравилось.
Холодный кофе прилетел ему в лицо, и машина клюнула носом. Но это было лишь секундное замешательство, он снова надавил на газ, стряхнул капли и улыбнулся ещё шире.