И мое терпение окупилось. Когда стены, наконец, рухнули, моя золотая девочка вновь захотела подчинить меня. Мы провели много часов, занимаясь любовью. Вся боль, что я испытывал, словно растворилась в ее криках наслаждения. Я чувствую себя обновленным. Но больше всего меня трогает ее маленькая просьба остаться. Мое сердце вспыхивает радостью и трепещет одновременно. Одно маленькое слово «остаться» эхом откликается в моем мозге, пока я спал. Так много силы в таком маленьком слове.
Маккензи испускает маленький стон и поворачивается ко мне. Волосы падают на ее глаза. Я мягко убираю их, осторожно, чтобы не разбудить ее и раздуваю их по подушке. Она так красива той редкостной красотой, что похожа на сказочную фею. И тот факт, что она не понимает этого, делал ее еще прекраснее.
«Моя принцесса», — думаю я про себя, слегка очерчивая линию ее губ своим пальцем. В каждой сказке принцесса спасает своего принца от проклятия? В сказках, которые помню я, все обстоит как раз наоборот. Так что Маккензи не может принцессой. Нет. Вместо этого она должна стать ангелом. Моим ангелом.
Мой прекрасный ангел.
До этого момента я не сознавал последствий, когда крыло ангела стало моим представлением о Маккензи в моей татуировке, но теперь не представляю на ее месте кого-то другого. Комок образуется в горле и сердце в груди сладко замирает. Всю свою жизнь я искал кого-то, похожего на Маккензи. Кого-то, кто бы понял меня, принял меня всего и заботился бы обо мне безо всяких обязательств. Кто бы увидел, что у меня есть что предложить, есть свои потребности, желания и нужды. Я тосковал по такой любви. Одно время я думал, что нашел такую любовь с Ребеккой, но только Богу известно, как жестоко я ошибался.
Мысль о Ребекке заставила меня вспомнить, почему еще я оказался в квартире Маккензи прошлой ночью. Она была одной из многих тем, что мне хотелось обсудить наедине с Маккензи. Мне так много нужно ей сказать, но в этот предрассветный час все, чего я хочу, это любить ее. У нас впереди есть время. Она выслушает меня. Больше никаких секретов. Сердце и разум в этом случае действуют единодушно. Я расскажу ей все. Даже если это означало, что мой отец отречется от меня.
Пока я любуюсь моим спящим ангелом, немного меняю положение предплечья. Так оно дольше не будет затекать. Пушистая голова показывается в ногах, зашипев в ответ на мои шевеления. Ярко-зеленые глаза Макки ругают меня за то, что я тревожу ее сон. Этот взгляд мне слишком хорошо знаком. Она открывает свою пасть в широком зевке, опершись передними лапами о мои лодыжки. Большую часть ночи ее не было видно. К счастью для меня, нападать на меня ночью она тоже не стала.