Лина поморщилась, пытаясь сесть. Задрожала всем телом. Она прижала покрывало к груди, когда он поддерживая её за спину, помог сесть в постели и дал выпить немного воды.
— Спасибо, — пробормотала она.
Лина потянулась за бутылкой, но Эдж одной рукой держал воду, а другой приобнял её за плечи. Холодная жидкость ощущалась просто восхитительно, смачивая пересохшее горло. Лина выпила почти треть бутылки, прежде чем устало откинулась назад.
Эдж нежно опустил её на кровать. Провел рукой по её щеке. Его пальцы оказались теплей её холодной щеки.
— Эдж… — прошептала она со смущением в голосе.
Он прижал большой палец к её слегка приоткрытым губам. Его глаза предупреждающе вспыхнули, на лице отразилось решимость. На данный момент Лина слишком устала, чтобы спорить с ним, но она должна сказать ему, что между ними никогда ничего не может быть.
— Ты моя, Лина. Моя, чтобы заботиться, моя, чтобы защищать. Ты моя амате, — сказал он с вызовом.
Лина покачала головой. Её глаза закрылись, несмотря на желание бодрствовать. Но, казалось, её тело лучше, чем разум, знало, что ему нужно.
— Я не могу быть твоей, большой парень, — прошептала она.
Она никогда не сможет стать его. Трудно кому-то принадлежать, когда у тебя нет сердца. Несколько лет назад она отдала его кое-кому другому.
Эдж нежно спрятал руку Лины под одеяло и склонился к ней. Он взглянул на свои руки. Они дрожали. Хаос в мыслях и дрожь медленно исчезали, но иногда проявлялись вновь. Обе эти проблемы усугублялись, когда Лины не оказывалось рядом.
Шорох отодвигаемой занавески привлек его внимание. Он обернулся на молча стоявшую в проеме Гейл. Она выглядела усталой.
— Как она? Мне показалось, я слышала её голос, — спросила она.
Эдж неуверенно улыбнулся уголком рта.
— Упрямая… сильная… но симпатичная и привлекательная. Последние два слова её, а не мои. Я выразился несколько иначе, — признался он.
Гейл с облегчением усмехнулась:
— Я скажу другим, что она очнулась.
Эдж смотрел, как она развернулась, замерла и снова обернулась. С самого начала Гейл держалась от него подальше. Она всегда относилась к нему с подозрением. И он не мог её винить. Он вспомнил, что случилось с её миром, после того как там появились Триваторы.
— Я не причиню вреда ни тебе, ни одной другой женщине, — произнес он.
Гейл взглянула на умиротворенное во сне лицо Лины, прежде чем обернуться к нему.
— Мы не об этом переживаем. Лина может быть жесткой, как стальной гвоздь, но под этой оболочкой скрывается нежное и любящее сердце. Она отдала бы свою жизнь за того, кого любит. За те несколько лет, что я её знаю, она оказывалась к этому больше раз, чем я могу сосчитать. Я вижу, как ты на нее смотришь. Не путай благодарность за то, что она спасла твою задницу, с чем-то большим. В конце концов, ты один из пришельцев, тот, кому мы не можем доверять.