– Чё, серьезно? – парень аж привстал, смотря на меня с удивлением. – Сам Алехин?! Ну ни фига себе… Ришка, неужто закадрила?
– Лёша! – я зашвырнула в улыбающегося парня подушкой. – Совсем, что ли? Он мой начальник!
– Да в курсе, – заржал Шут, явно издевающийся надо мной. Подушку он со своего лица снял и спокойно подпихнул себе под голову. – Шуткую я. Что я тебя, первый день знаю? Ты и с начальством шашни крутить? Такое ток Алке в голову взбрести может! Кстати, а как так получилось-то?
– А не скажу! – сложив руки на груди, сурово посмотрела я на ухмыляющегося парня. На что он сел, глаза округлил, лицо жалобное состроил, да еще и руки в кулаки сжал и под подбородком трогательно пристроил…
– Ты такой… Шут! – не выдержав, засмеялась я. И, поднявшись, полезла в комод, радуясь, что не поленилась утром и убрала фотографии. Не представляю, что было бы, увидь их моя сестра. – Это случайно получилось. Вчера же студенческую вечеринку устраивали, пришлось задержаться.
– Допустим, – покивал парень. – А в машине шефа ты как оказалась?
– Не спрашивай, – вздохнула я и, не дожидаясь дальнейших расспросов, протянула ему файлик со снимками – Это тебе.
– И чё там? – лениво поинтересовался Лешка, но фотографии забрал. Зевнул, взъерошил темно-русую густую и жесткую шевелюру, взглянул на первый снимок… И тут же сел, округлив глаза. – Это же… это же… Ришка!!!
– Мотоцикл Ильи Алексеевича, – подтвердила я, не в силах сдержать улыбку, глядя, как мой сосед подрагивающими от нетерпения руками быстро просматривает одну фотографию за другой, глаза его становятся все круглее и круглее, а улыбка все шире и шире. – И остальных. Здесь не все, конечно. Но те, что вчера были в клубе, Михаил Александрович разрешил заснять.
– Сама снимала? – не сводя восхищенного взгляда с байков, перебирая один снимок за другим, восхищенно и радостно спросил Шут, едва не подпрыгивая от восторга. – Че, серьезно сама? Прям в клубе стояли??
– Прям в клубе, – засмеялась я. Лешка выглядел настолько смешно и мило, что я ни разу не пожалела о том, что задержалась вчера на работе. Приятно было его порадовать хоть чем-то. – И… Лёш, у меня еще есть фотографии. Только обещай, что ты никому о них не скажешь!
– Да вот за это, – друг потряс снимками. – Я твой раб на веки, Риш! Проси, чё хочешь, делай со мной, чё хочешь и когда захочешь! Блин, я о них столько мечтал… Да пацаны с зависти удавятся!
– Сильно ими не хвастайся, – укоризненно посмотрела я на соседа и, вздохнув, смущенно попросила, протягивая большой, но тонкий серебристый альбом, который утром отдал мне директор. – А вот об этих вообще никому не говори, ладно?