— У вас приступ? — вежливо спросила я, забывая о том, кто именно должен был вести эти переговоры. Язык мой — друг мой. Но не в этот раз. Мик стал еще более красным и схватился за сердце. К нему подбежали его подчиненные, подхватывая его под руки, но это уже было бесполезно. Его глаза закатились, и он рухнул на пол. Его люди не смогли его удержать. — Так. Минус один. Где его зам? С кем тут можно обсудить условия вашей капитуляции?
Снизу раздался смешок и я перевела взгляд туда, увидев как Тал кусает кулак, пытаясь держать лицо и не заржать.
— Смешно тебе? — прошипела я, низко наклоняясь к его уху. Я была возмущена. Мы тут вообще-то жизни себе спасать должны, а не веселиться. Человеку там плохо стало, а этой сволочи смешно. Ничего святого. Вместо ответа он сделал какое-то движение и через миг я уже сидела у него на коленях, а он спрятал лицо, уткнувшись мне в шею. Вот как с ним воевать?! Мои кровожадные размышления прервал звук покашливания из монитора. Я поспешно повернулась туда, и увидела одного из тех мужчин, что в прошлый раз стояли за спиной Торна. А вот и наш зам.
— С вами говорит капитан-лейтенант галактической службы безопасности Говард Нат. Вы окружены. Сдавайтесь.
— Снова здорова! — всплеснула я у руками. Да сколько ж можно, а? — Говард, вы ничего не видели что ли? Вы понимаете абсурдность ваших требований? Давайте лучше вы уведете своих людей, и тогда никто не пострадает. Ни ваши люди, ни мои пассажиры. Вы же не хотите попытаться уничтожить мирное население. не так ли? Мы смогли их защитить от пиратов, так что и вы нам не помеха. Не заставляйте нас становиться убийцами. мы не желаем вам зла.
— Последнее предупреждение. — как робот произнес мужчина. Может он обдолбаный? Я с кем вообще только что разговаривала? Со стенкой?
— Говард, ты ничего не сможешь сделать. Только зря время терешь. — покачала я головой, отдавая приказ дару изменить конструкцию внешней обшивки кораблей ГСБ. Они не смогут в нас стрелять, если им будет неоткуда выпускать ракеты. Так что повинуясь моему приказу металл плавно начал менять очертания, становясь монолитным, цельным, без промежутков. Как они буду выбираться оттуда в итоге я не знаю, но теперь это их проблемы. Я запаяла эти консервные коробки, и теперь он может сколько угодно лететь за нами.
— Сколько нам осталось лететь? — шепотом спросила я у парня, который уже не скрывал широченной улыбки и с искренним интересом слушал мой диалог с безопасником.
— Пять часов. — так же тихо шепнул он, продолжая улыбаться. Вот радостный человек.