Когда мама Джордан остановилась на своей сияющей «Акуре», Элеонор провела ее к машине и сказала маме, что Джордан плохо себя чувствует. Джордан не любила врачей, не любила внимание, не любила, когда люди прикасались к ней или заставляли принимать лекарства. Только мама могла уговорить ее отправиться к врачу, если та была больна.
- Увидимся завтра, - попрощалась Элеонор и начала закрывать дверь.
На мгновение темные глаза Джордан встретились с глазами Элеонор, и в это мгновение Элеонор увидела в них ужас. Страх. Но чего? Кого?
На следующий день Джордан не пришла в школу. Элеонор позвонила ей из церкви и ответила мама Джордан:
- Дорогая, ей все еще нездоровиться, - ответила мама. Сердце Элеонор сжалось. Она хотела, чтобы ее мама так же говорила. «Дорогая» звучало так аристократично. Мама Джордан всегда говорила аристократично.
- Она настолько больна, что даже не может поговорить со мной?
- Она хочет побыть в одиночестве и поспать. Не переживай за нее. Уверена, завтра она вернется в школу.
- Надеюсь. Обнимите ее за меня.
- Непременно, солнышко.
Элеонор повесила трубку и начала делать домашнее задание. Но что-то было не так. Джордан не была больной, это Элеонор знала наверняка.
После двух часов бездействия Элеонор отправилась в кабинет Сорена. К счастью, он работал над диссертацией, а это означало, что он хотел, чтобы его как можно чаще прерывали. На прошлой неделе она стояла за порогом его кабинета, и они говорили о том, почему у иезуитов репутация либералов в католической церкви. В итоге все сводилось к тому, что иезуиты не считали гомосексуальность или противозачаточные таблетки проявлением греха. Некоторые их них даже допускали аборты при некоторых обстоятельствах. Она спросила Сорена, что он считал уместными обстоятельствами для аборта. Он ответил: «Когда в животе есть что-то, кроме еды», - и она бросила в него стакан. К счастью для нее и для него, стакан был пластиковый.
Теперь она хотела поговорить с ним серьезно. Она начала своё выступление, стоя у дверей и произнеся...
- Я хочу серьезно с вами поговорить.
Сорен оторвался от чтения и поднял руку.
- У тебя нет с собой наполненных жидкостью контейнеров, верно?
- Не сегодня.
- Тогда говори.
- С Джордан что-то не так, и она не говорит мне, что.
- Твоя подруга Джордан?
- Та самая. Вчера после школы она странно себя вела. Сказала, что не может открыть свой шкафчик.
- Она заболела?
- Сказала, да, но только после того, как я сама ее спросила.
- Она выглядела больной?
Элеонор покачала головой.
- Нет. Она выглядела напуганной.
- Напуганной?