– Человеческие пули эти кирасы не пробьют. Даже вмятин толковых не оставят.
– Ы-ы, знал я пару гномов, которые думали также. Их так и закоптили, с шибко удивленными мордами. Но в этих-то не стреляли…
– Не рубили, не жевали, – закончила вместо гоблина Францеска. – Но что-то же их убило.
– Темная, – неожиданно сказала Венга.
– Темная сила?
– Нет. Пыль рядом с телами.
Сбоку от меня раздался лязг, громкое шипение – и темноту рассек яркий луч.
– И верно, – голос дарко донесся откуда-то снизу. – Какие знакомые бурые пятна.
Сам я пока что видел только разноцветные пятна – и ничего больше. Переход от почти-тьмы к свету оказался слишком резок для моих глаз.
– А вот и ответ, – пятно с голосом гоблина, изогнувшись, что-то проделало с другим, более темным пятном… Задрал бороду, понял я, когда луч сузился, сосредоточившись на открывшейся шее – точнее, на жутком разрезе поперек неё.
– У этих – то же самое, – Марти успела зажечь свой фонарь, но трогать мертвецов не стала, просто подсветив сбоку. – Очень глубокая рана, почти до позвонков, и края разреза ровные, не рваные… Здесь поработал кто-то сильный и с острым, с хорошей заточкой, ножом.
– Или когтем. Знал я одного свиномордого, – завел привычную песню гоблин, – так он себе коготь на пальце отрастил и заточил специально под такие вот… фокусы.
– А где твой орк был год и два месяца назад, ты, случаем, не знаешь?
– В желудках у койотов. Ну так, в общем.
– Думаешь, он и привидением не оставил своих привычек?
– Думаю, что у вот этого, – гобл без всякого почтения пнул ногой тело рядом с баррикадой, – карман вывернут. Не похоже как-то на призрака.
– Понятно, – подойдя к стене, Линда взмахнула хлыстом, «подзывая» луч фонаря. Белый круг метнулся вверх и замер, осветив какой-то странный нарост – зеленоватый, бугристый, с пучком паутинно-тонких белых нитей, уходящих куда-то в глубину зала.
– Сигнализация.
Хлыст снова дрогнул, остановив руку китаянки на полпути к наросту.
– Так не делай. Может, она и сдохла, но у гномов есть иммунитет к этой дряни, а у меня – нет. И я не желаю выхаркивать легкие вместе с её спорами.
Кажется, Лисса побледнела. Я – так уж точно. Если бы дарко не успела…
Гномы вот не успели, хотя, казалось бы, чего проще – одно прикосновение, и все. Я знал, что будет потом – один ветеран, бывший кавалерист Шеридана, рассказывал, как они вломились в дом семейства полукровок. Он зашел последним и стоял дальше других, а побежал прочь первым – потому и остался жив.
Одно прикосновение, и нарост на стене с оглушительным треском лопается, выплюнув зеленоватое, пряно пахнущее облачко. Вдохни его – и меньше чем через минуту чертов гриб начнет жрать неудачника изнутри. Агония длится недолго и выглядит очень, очень паршиво: черная кровь изо рта, сплошной непрерывный вопль боли, пока остается чем кричать – ну и все такое.