– Что за чушь ты меле…
Не договорив, шериф рухнул на колени, согнулся, поднял осколок, поднес к лицу. Зарычав, словно зверь, отбросил, схватил второй… Грязно выругался… Бормоча проклятья, принялся копать залежи стекла под ногами, расшвыривая осколки, не замечая при этом, что его руки покрываются сеткой порезов… при виде которых глаза его подручных разгораются все ярче. Звери в человеческом облике жадно смотрели на человека, этот облик терявшего.
– Даже будь здесь настоящее сокровище, – устало произнес я, – это бы ничего не изменило. Я не выпущу тебя отсюда, Шарго, тебя и твою кровавую свору. Алмазы или стекло… будет это важно в тот миг, когда их клыки начнут рвать твое горло?
Шериф, уже наполовину зарывшийся в стекло, замер, поднял голову.
– Будь ты проклят, Ханко, – прорычал он. – Будь ты проклят и отправляйся в ад.
Он взмахнул рукой с по-прежнему зажатым в ней амулетом – и, повинуясь этому жесту, вампиры двинулись к нам.
Я взвел курок. Еще один шаг и…
– Не надо.
Что-то изменилось в окружающем нас мире. Ах, ну да – свет. Сейчас в зале главным было не бледно-голубое сияние люциферита, а красное… чистый алый свет, исходивший от Камня на груди Венги.
– Не стреляйте, – повторила вампирка. – Не надо.
Вампиры Шарго качнулись вперед еще на шаг. И еще – но это был уже шаг назад.
– Проклятье, да что же вы… – расслышал я бормотание шерифа. – Чертовы никчемные ублюдки, ну же…
Последовал еще один взмах рукой, вампиры отозвались дружным шипением, а в следующий миг рядом со мной сухо щелкнул выстрел.
И стало тихо.
– Зеро! – нарушил тишину гоблин. – Линда, киска, я люблю тебя.
Шериф, кривясь от боли, вскинул руку, недоуменно уставился на крохотный обломок амулета, оставшийся на цепочке. Поднял голову, встретился взглядами со своими бывшими помощниками. Опомнившись, рявкнул им в лицо что-то бешено-непонятное, так что даже вампиры, опешив, на миг отпрянули в стороны, а Шарго, воспользовавшись этим, одним гигантским скачком переметнулся в нашу сторону, под защиту красного сияния Камня. Перевел дух, оглянулся и увидел, как я поднимаю револьвер.
– Извини, приятель, – тихо сказал я, – Но твои ребятки, догоняя нас, здорово проголодались.
– Послушай, Кейн, – шериф отступил на шаг назад, оглянулся и, увидев красные глаза и белые клыки совсем рядом, нервно дернул подбородком. – Ты бросишь меня на поживу… этим тварям?
– Ы-ы, как ты можешь так говорить?! – фыркнул гоблин. – Это же твои лучшие друзья, Билли-бой?! Разве ты не узнаешь их?! Поговори с ними… пообещай им честный дележ сокровищ, гы-ы-ы!
– Я сейчас просто уйду отсюда, мистер Шарго, – сказал я. – Мы уйдем: я, мисс Вей, Венга и «сестрички». Выйдем, закроем дверь и запалим бикфордов шнур у взрывчатки, чтобы никто и никогда не смог вновь открыть её. Мы уйдем – а вы останетесь.