— Девятнадцать.
— И давно?
Кай устало застонал.
— Еще одна поклонница Эдварда Калена! Я развиваюсь и расту, как обычный человек, Софи.
— Ну, прости. У меня нет методички по руководству с вампирами, — я нахмурила лоб. — Подожди, ведь ты бессмертен, ты не можешь взрослеть!
— Но я взрослею.
— Бессмыслица какая-то! Ты что, будешь стареть, пока не превратишься в трухло?
— Я не знаю, как это работает, ясно? — психанул он. — Я новичок. У меня не было дедушка вампира, который рассказал бы мне, что к чему.
Я сбавила темп. Окажись я на его месте, где бы я брала информацию о том, кем являюсь?
— У тебя есть сила, бессмертие способности стирать память и… Жажда?
— Верно. Единственное чувство, которое зря положили в комплект к вампиризму. Но я справляюсь. Всегда есть обходные пути. Ты еще подумываешь сбежать? На твоем месте, на твоем месте, я бы хорошо подумал.
Я покрылась мурашками.
— Значит, это ты убил всех людей, которые пропали?
— Что? За кого ты меня принимаешь? — искренне возмутился он. — Я не убивал их.
— А что ты с ними сделал? — испуганно спросила я.
— Слушай, — Кай приподнялся, — я шалил первое время, не спорю, но то, что пропадают твои сверстники, к этому я не имею никакого отношения. Мои руки чисты.
— Ты же вампир, и хочешь есть!
— И как это связанно? — буркнул Кай.
— Ты не убивал их? — переспросила я, с долей радости в голосе.
— Нет.
С моих плеч скатились гири, которые все время болтались по обе стороны. Кай не убийца. Не убийца, а значит, с остальным я справлюсь.
— Кто сделал это с тобой? В смысле, каким образом ты превратился в ампира?
— Я болел. Сильно. Мне было 6 лет, когда я попал в больницу. Шансов на выживание не было. Врачи даже не подходили ко мне, не спрашивали как мои дела, потому что им был неинтересен умирающий сирота, который не способен оплатить нужные лекарства. Каждый день, я ждал, когда смерть заберет меня. Каждый день, я боялся открыть глаза, потому что снова бы почувствовал невыносимую боль. Ни врачи, ни друзья, никто не приходил ко мне. Но безразличен я был не всем. Одна девушка, все же проявляла ко мне заботу. Она была очень мила ко мне и постоянно всячески поддерживала. Она сама была больна, я видел это, но никогда не жаловалась. При виде ее материнских глаз, мне всегда становилось легче. Я верил в ее слова. Верил, что смогу поправиться.
Мне стало жаль его. Он был совсем ребенком и остался один, с страшным приговором на руках. Мне хотелось обнять его в тот момент, успокоить, но я осталась на месте. Сейчас, Кай выглядел, чуточку слабее, чем обычно.
Сделав несколько глотков, он продолжил: