Любочка едва ли не плакала, видя, как рослые мужики затаскивают ее вещи в общий зал. Еще с утра она хвасталась приятельницам, как заживет в одном кабинете с Вячеславом. Как с превеликим удовольствием воспользуется полученной возможностью и заведет с ним близкое знакомство. Но, к сожалению, мечтам экзальтированной девицы не суждено было исполниться, приемную освобождали. Для того чтобы туда еще до обеда поставить новенький компьютерный стол, за который уселся сам директор. Как он потом торжественно пояснил массам, для более скорого вливания в процесс работы и в коллектив. Коллектив, соглашаясь с желанием начальства, радостно кивал, и только Любочка тайком вытирала слезки, мечтая вернуться в такую светлую и спокойную приемную. Не поддался переменам только кабинет юриста, потому как был слишком мал и не предназначен для радикального преобразования, да и занимала его одна Галина, гармонично вписываясь в интерьер.
После обеда Орлов начал приглашать агентов к себе. Олеся приготовила свою не особо толстую папку с делами и настроилась ждать. За собственную профессиональную деятельность она волновалась мало, некоторая напряженность возникала только от осознания того, что в кабинете она будет находиться тет-а-тет с Вячеславом. Впрочем, благодаря очередному нововведению или же шизе директора, дверь в приемную не закрывалась. Соответственно, волноваться ей было не из-за чего.
Наконец, после того как каждая из девушек побывала на ковре, ее последнюю, будто бы оставив на десерт, пригласили в святую святых – царство Орлова.
Ладони тут же вспотели, в горле запершило, захотелось в туалет. Досчитав до десяти, Олеся поднялась из-за стола, машинально вытерла руки о подол юбки и подхватила папку. Папочка заколыхалась, словно гигантский кленовый лист. Прижав ее к груди, Смирнова вначале нерешительно, но с каждым шагом все более уверенно пошла к директорскому кабинету.
Внимательный взгляд Орлова поймал ее в дверях. Олеся тут же запнулась и буквально перелетела через порог, но сумела сбалансировать и удержалась на ногах. За спиной мерзко захихикали. Волевым усилием заставив себя не оборачиваться, она храбро устроилась на самом краешке стула, приставленного к боковой стенке стола Вячеслава.
В глазах начальства плескался смех, в остальном же оно представляло собой сосредоточие серьезности. Но этой малости хватило, чтобы вывести Олесю из едва обретенного ею равновесия. Папка с документами шмякнулась на столешницу, руки скрестились на груди, одна нога легла на другую – Смирнова демонстративно отгородилась от собеседника.