Галя закивала.
– Вот и славно. Вот и здорово. А теперь давай успокаивайся, умывай мордашку и пошли собираться.
Вскоре Галина утешилась. Повеселела и принялась безумолку трещать. Олеся, наоборот, ушла в себя, отделываясь короткими «угу», «ага», «не». Впрочем, подруга даже не заметила разницы, стремясь выговориться, освободиться от тревожащих ее душеньку мыслей.
Что происходит?
Смирнова уже устала задавать себе этот вопрос, потому как ответа на него найти не могла. Только-только, как казалось, она хваталась за кончик ниточки, способный размотать клубок тайн, так пряжа еще больше запутывалась. Рой вопросов только множился.
Вначале похотливый невидимка, непонятно с какого перепуга выбравший ее своей жертвой. Вариант со злой шуткой она отвергла еще вчера, пока опрокидывала для успокоения нервов одну стопку за другой. Нет такой технологии, да и если бы была, разве стали использовать перспективное изобретение для издевательств над ничем не примечательной сотрудницей агентства? Вряд ли. Оставался шанс, что она просто тихонько сбрендила. Тогда все встало бы на свои места. Вот только верить в собственное сумасшествие Олесе не хотелось.
Уж лучше пусть это будет потустороннее существо, которое действительно обитает в реальном мире. Даже несмотря на абсурдность этого заявления.
К фактам в пользу этой версии Смирнова отнесла и испытанные противоестественные чувства-ощущения. Пришедшие из ниоткуда, они за короткий срок сумели овладеть ей и почти заставили подчиниться. Тело испытывало наслаждение, разум сопротивлялся, полностью отрицая переживаемое удовольствие.
Олеся свято верила, что по необъяснимой причине не могла превратиться в извращенку, возбуждающуюся от насилия и поползновений на публике. Конечно, это можно проверить опытным путем, Димка точно не откажется, но раньше подобного «излишества» она не принимала, не одобряла и для себя точно не приемлила. А уж тем более вот так запросто, без предпосылок переметнуться на другую сторону.
Напрашивался вывод: каким-то образом чувства ей навязали. А вот это пугало даже сильнее, чем феномен наличия невидимки.
С маньяком она уж как-нибудь сживется, придумает, как огородить себя от его призрачных лап, но как быть с взбунтовавшимися гормонами?
Но и на этом загадки не заканчивались. Дальше ей привиделся странный сон. И если само сновидение Олеся с чистой совестью списала на своеобразный выверт подсознания, то физическое проявление в виде синяков выбивало почву у нее из-под ног.
Так не бывает. Просто не должно быть. Впрочем, и это можно отнести к чрезмерной внушаемости, при которой на теле людей появляются разнообразные отметины. Но она никогда не страдала от подобного, скорее, наоборот, собеседникам приходилось прилагать усилия, чтобы что-либо ей внушить. А тут такое.