Олеся постаралась ускориться. Положила в сумку мобильник, продублировала в записной книжке номер телефона больницы и на всякий пожарный в нее же положила и сам листочек, предварительно свернув его пополам. Затем запихнула книжечку в сумку. На глаза попало злосчастное приглашение. Олеся невольно перевела взгляд на часы – без двадцати восемь.
Гадство! Такими темпами она доберется до места только к закрытию. А ведь еще так нетерпимо хотелось принять душ и хотя бы немного перекусить, в животе предательски заурчало. Благодаря сегодняшним происшествиям Олеся так и не удосужилась поесть, да что там говорить, даже воды толком не пила. Потому, наверное, ее и шатало, а вовсе не из-за того, что она потеряла голову от близости директора.
Заставив себя не думать о Вячеславе, по крайней мере, пока, Олеся покинула офис. Но как говорится, свято место пусто не бывает. Вместо одного мужчины, в ее мысли ворвался другой. Дмитрий. Идти домой тут же расхотелось. Перед глазами встал образ супруга, который с мрачным видом поджидал ее в гостиной. Малоприятный разговор, последовавший после язвительного: «Ну, здравствуй, дорогая. Поговорим». И его взгляд, выражающий твердолобое упрямство и полную уверенность в собственной правоте.
Когда Олеся подходила к дому, ее трясло от волнения. С трудом открыв дверь, она просочилась в квартиру, но оказалось, накручивала себя зря, в их гнезде было пусто.
Не сумев сдержать выдох облегчения, Олеся бросила сумку на полку в прихожей и потопала прямиком на кухню. На столе нашлась записка, дублирующая последние слова муженька: «Ушел на подработку. Поговорим, когда я вернусь». Скорчив ни в чем не повинной бумажке рожу, Смирнова мстительно подрисовала огромный мужской детородный орган, символизирующий ее отношение к предстоящему разговору. Затем быстренько помыла руки и залезла в холодильник. Холодильник порадовал остатками вчерашнего супа, которые она быстро съела. Впрочем, также быстро была наказана за жадность сильнейшей резью в животе. Желудок высказал свое «фи». Ощущая себя старухой, Олеся поползла в душ. Под струями воды ей немного полегчало. Живот продолжал ныть, но, по крайней мере, боль была терпимой.
После душа перед Олесей встал насущный вопрос, что надеть. В конце концов, она шла не развлекаться, а беседовать. Причем говорить на очень серьезные темы, а легкомысленный наряд мог убить всю серьезность на корню. Помаявшись, Смирнова выбрала бежевые льняные брюки, блузку с коротким рукавом и легкие мокасины на низком ходу, чтобы в случае чего, было удобно драпать не только от призрачного маньяка (если он решить проявиться), но и от самой себя (ежели ее опять переклинит на Орлове).