– Что? – переспросила я.
Грег усмехнулся и удивился одновременно:
– Ты сказала свое первое слово?
– В каком смысле? – обиделась я.
– Ты все время молчишь даже когда Дэн рядом. Да ладно, я пошутил. Ну ты скоро там? – снова обратился он к Дэниелу, – одна песня осталась.
– Я иду, – спокойно ответил Дэниел.
Мы втроем прошли в зал. Мужчины пропустили меня вперед к столику, а сами пошли к сцене. Было неуютно сидеть за столиком одной, особенно после того как все сидевшие за ним ушли. Смотреть на то, как группа настраивается, мне не хотелось и я села за барную стойку.
«Докатилась, снова пью», – отозвалось в моем мозгу. И от этой мысли в памяти снова всплыла эта эстетизация дорогого алкоголя, густой и тяжелой музыки, от которой хотелось предаться всему самому аморальному, что есть в мыслях. Хоть и недолго, но тогда я была счастлива. А сейчас? Впервые за несколько лет мои мысли пошли в диаметрально противоположном направлении: а что если не околосценическая, а студенческая жизнь – бесполезная трата времени? И испугалась этих мыслей. И в то же время я успела так разочароваться в известной мне научной жизни, что мне почти всерьез захотелось пойти сейчас к мисс Лейн и высказать ей в лицо все, что я давно хотела. Да и вообще всем, кто учил меня не столько науке, сколько жизни. А Дэниел… ох уж этот мне Дэниел!..
Мои мысли прервала музыка «Древа». Я с удивлением поняла, что мне хочется слушать ее и слушать. Словно я нахожусь в древнем храме около леса, слышен шум дождя и сквозь тучи пробиваются лучи солнца. Это «солнце» создавали клавиши, звучавшие в нужное время, а «тучи» – грозовые перекаты гитар и ударных. Музыка словно гипнотизировала, снимая физический и душевный дискомфорт, а голос Дэниела казался черным бархатом, касающимся ушей. Неожиданно для себя я оставила пустой бокал и подошла прямо к сцене, чтобы лучше слышать музыку и не отвлекаться на визги фанатов. Вибрация от музыки буквально проходила через мое тело и я потеряла последнюю связь с реальностью, ощущая себя частью музыки, частью шоу, происходящего на сцене. Мне не хотелось думать ни о чем, хотелось только танцевать. После очередной песни бешеный темп неожиданно сменился на лиричную балладу.
– Bí mo bandia!3 – вдруг сказал Дэниел пока шло вступление, смотря прямо на меня.
Мне захотелось поежиться и отойти куда-нибудь подальше в зал, но было уже поздно: песня началась и Дэниел, спустившись с невысокой сцены, подходил все ближе ко мне. Отступать стало некуда, когда он взял меня за руку и, не переставая петь, повел на сцену.