Как хорошо, что с Дэниелом я могла себе позволить быть той, кто я есть, а не вынуждена изображать солидного ученого с хваткой бизнес-леди.
За время пребывания в «Любовном Гнездышке» (как я про себя в шутку называла домик-студию, на манер названий старых поместий) я успела познакомиться со всей группой, со всеми «ветвями» представленного мне «Древа Друида». Все больше и больше приятных воспоминаний о рок-н-ролльной молодости всплывает при общении с этими людьми.
Вот весельчак Грег – шотландец, странный бас-гитарист, как говорят, «на своей волне», любитель черного юмора, но хороший музыкант, этого не отнять.
Фил – англичанин, еще более странный ударник, «вещь в себе».
Пол – ирландец, как мы с Дэниелом, гитарист хиппового вида, который похож на Вильгельма Второго. Тем, что хочет быть на каждой свадьбе женихом, на каждых похоронах – покойником. Активисты 1960-х были бы рады такому типу в своих рядах.
Алекс – англичанин, клавишник, недавно пришедший к ребятам. Как рассказывал Дэниел, прежний решил уйти в какой-то свой проект. Ну, дай Бог. Что и говорить, видение Алекса привнесло дополнительную симфо-фишку в звучание группы.
Несмотря на множество различий и даже откровенных противоречий, парни подходили друг другу как пазлы. Поначалу я вздрагивала от ужаса, когда до меня долетали обрывки ругани во время репетиций (не в последнюю очередь потому, что подобная ругань напоминала мне разлады бывшего мужа с его группой), но со временем привыкла. Для них это был нормальный рабочий процесс.
Однажды на одной из репетиций произошел очень смешной случай, который хорошо показал мне, что ребята в группе – фактически одна семья.
В тот день что-то не задалось с самого утра: вокруг был туман, сырость, холод, настроение у Дэниела и «Ветвей» было, мягко говоря, не очень. Репетиция проходила соответствующе: Дэниел часто ошибался, злился, пытался пропеть трудный куплет и от усталости и злобы пел еще хуже. Даже флегматичному Филу успело надоесть происходящее: он швырнул палочки и уселся рядом с вымотанным Дэниелом прямо на пол («дурной пример заразителен», – подумала я). Мне хотелось плакать от обиды и досады, что я не могу хоть чем-то поддержать любимого. В такие минуты я переставала чувствовать себя пресловутой музой и больше походила – по крайней мере в своих собственных глазах – на надоевшую жену, которая обламывает вечеринки и хобби.
И тут Грег, обычно подпевающий на бэк-вокале, вышел к микрофону, произнося слова шутливо-торжественно, почти таким же низким голосом как Дэниел (вот только в отличие от него, у Грега присутствовала хрипотца курильщика):