Уже внизу, возле служебного входа, Сонька поцеловала меня и залезла на заднее сиденье машины. Бывший муж стоял у водительской двери и смотрел на громаду «Сказки». Я посмотрела на него. Он опустил на меня глаза. Мы смотрим друг на друга, и я жду. Жду, что он скажет мне что-нибудь вроде «Ну не дура ли ты, Марина?» или «Совсем спятила?», а может и вовсе «Я подаю на единоличную опеку». Жду, что скажет мне единственный вменяемый в моей жизни человек. И он говорит:
– Я позвоню, как только мы приедем, – и разворачивается, протягивая руку к ручке двери.
– Подожди! – я едва не срываюсь на крик.
Оборачиваюсь и смотрю на охрану возле служебного входа – они делают вид, что мы прозрачные. Муж останавливается и поворачивается ко мне. Он вопросительно ждет продолжения, а я снижаю голос до еле различимого шипения:
– Ты что, ничего не скажешь мне?
– А должен?
– Да, мать твою! Да! Скажи же мне что-нибудь!
Снова этот умиротворенный голос, полный каменного спокойствия:
– Марин, я тебя не понимаю? Чего ты ждешь от меня?
– Ты что, не знаешь, что это за место?
– Наслышан.
– Тогда почему у тебя нет вопросов, нет возражений?
– А они что-то изменят?
Я хватаю ртом воздух – я просто не знаю, что сказать. Либо он апатичный, полудохлый флегматик на последнем издыхании и не умеет испытывать эмоции в принципе (но тогда как я умудрилась за него замуж выйти?), либо ему просто охрененно все равно. Настолько, насколько это вообще возможно.
– Тебе что не интересно, что мы тут делаем? Что тут делает твоя дочь? Что вообще прои…
– Марина, – он оборвал меня на полуслове, видя, как меня забирает – мою истерику он чует за полчаса до её начала. – Что бы ни происходило, я тебе доверяю. А еще я знаю, что ты не дура. Ты прекрасно знаешь, что делаешь, у меня нет причин сомневаться в твоих решениях. Что бы тут ни происходило, полагаю, ты держишь все под контролем.
Я слышу это и едва не плачу. Ничего я не держу! Я уже давно не хозяйка собственной судьбы. Я не принимаю решений, не делаю выбор, ничего не контролирую!
– Ты хочешь мне что-то сказать? – спрашивает он, внимательно глядя на меня своими спокойными, тихими как вселенский вакуум, глазами.
Я молчу. Я смотрю в них и молчу. Я думаю, как бы сложилась моя судьба, не разведись мы с ним. Не закати я истерику в тот злополучный вечер, не поведись я на уговоры пьяной Светки, не согласись я на эту чертову поездку. Господи, да мне достаточно было просто зайти в «Сказку» десятью минутами позже. Просто разминуться со сворой и пройти мимо незамеченной. Разминуться с Максимом. Сколько же «если» совпало, сколько звезд сошлось на небе, выстраивая мою жизнь таким изуверским способом, словно я заслужила все это дерьмо. Может, заслужила? Может и правда где-то дала маху, сделала что-то непростительное, что-то столь мерзкое, что теперь расплачиваюсь сполна. Тогда почему же я не помню этого? Как же можно ТАК обосраться, и не помнить – где?