– Я не позволю никому обмануть меня, поэтому сильно не беспокойся.
Как же ты сексуальна, – подумал он.
Но не стал испытывать удачу.
– Я могу снять все мерки за тебя. И не стану… ну, распускать руки.
– Поздновато для этого, – пробормотала Энн. Но потом расставила ноги шире. – Если твоя рука устремится куда не положено, готовься оформлять инвалидность. Пожизненную.
Волна похоти едва не сбила его с ног, но он устоял.
– Прижми пяткой край ленты.
Он дюйм за дюймом вытягивал вверх измерительную ленту, вдоль ее напряженных икр, коленей, мускул на бедрах.
По внутренней стороне бедра… напрямик к ее…
Энн отступила назад.
– Прикинем на глаз. На чем ты остановился?
Когда он назвал какие-то числа, Энн ответила:
– Прибавь еще три дюйма и закругляемся.
– А как же талия? Точнее, бедра.
– Я сама. – Она выудила ленту из его рук и обернула вокруг бедер. – Тридцать шесть. И талия… двадцать шесть.
– Я отнесу мерки Майку, – сказал Дэнни. – Посмотрим, что у него есть.
Выйдя из Ковроляндии, Дэнни тяжело дышал, а голова захмелела как после десяти бутылок пива. Но он развернулся и снова заглянул за шторку.
Энн смотрела на свое отражение в зеркале, низко опустив брови, обхватив руками талию. Заметив его, она дернулась.
– Мы что-то забыли?
Он чуть опустил веки.
– Ты пойдешь на мальчишник, верно? Ведь это святая обязанность друзей жениха.
Глава 3
В восемь вечера Энн вышла из дома и заперла дверь. Затолкав руки в карманы парки из «Патагонии», она шумно выдохнула, наблюдая, как белое облако растворяется в ночи. На ее улице было тихо – поэтому она выбрала именно ее для проживания. Район заселяли молодые семьи с детьми, которые рано ложились спать, либо пенсионеры, придерживавшиеся того же режима сна, но совсем по иным причинам…
Длинный лимузин въехал на улицу, и приглушенный шум из салона настолько выбивался из общей картины, что Энн добавила очередное сожаление в список этих выходных.
Ииии это было до того, как Муз высунулся из люка на крыше, держа по пиву в каждой руке.
– Сеструуууухааааа!
У каждого в пожарной части была своя кличка, а свою она получила потому, что была, черт возьми, сестрой начальника пожарной части.
Это – еще один пример наследия ее семьи: ее отец, Том Старший, вплоть до самой своей смерти считался легендой в управлении, а его сын, Том Младший, был говнюком, настолько сложным в общении, что легче было поладить с Кракеном.
Лимузин остановился в конце ее подъездной дорожки, и Энн поспешила к двери, руководствуясь теорией, что чем быстрее она сядет внутрь, тем скорее соседей оставят в покое.
– Как жизнь, дружка жениха! – прокричал Муз. – Зажжем или как?!