Чилл взял у него очки и аккуратно одел их ему на лицо, прижав пальцем к бровям.
— Так хорошо? — спросил Чилл.
— Убери их! — закапризничал Петрович, почувствовав острую резь в глазах. — Без них лучше. Что случилось?
Чилл снял с него очки и, чтобы не забыть, одел их себе на лоб по привычке, когда почувствовал сильный толчок в спину. Отовсюду полетели мелкие пластмассовые осколки. Чилл упал на Бориса Петровича — и прозвучал запоздалый хлопок, вместе с которым прилетела отвертка искрящаяся током и вонзилась в ствол дуба над головой Петровича.
— Двойной шар защиты, — сказал Юра, — им так просто его не разрушить.
— Но мы можем им в этом помочь, — отозвалась Лиза, стоя в свете инфракрасного излучателя, — если ты сейчас же не убавишь мощность!
— Кажется, мы это уже обсуждали, — возмутился Юра, — хватит!
— Помнишь, ты просил предупредить когда наступит перенапряжение, — отвернулась она. — Считай, что я уже это сделала!
После этого Юра сходил в кладовку и раздал всем по строительной каске и электрошокеру для самообороны, а себе взял дополнительно еще штурмовой щит.
— Неужели получилось? — спросил Борис Петрович. — Посмотри.
Чилл слез с него на траву и лег рядом, приподнявшись на руки.
— Ты не поверишь, — сказал он, щурясь от яркого света, — но эта штука по-прежнему работает, только теперь она стала меньше.
После взрыва Глобус значительно потерял в объеме, превратившись с огромной кули в Шар размером с мяч для гимнастики. Но от этого он не стал менее опасным чем раньше. Его внутренности не пострадали, находясь под защитным колпаком из термостойкого стекла, которое легко выдержало детонацию. Разлетелся лишь верхний слой из пластика, который и был специально создан для того, чтобы защитить Глобус от вандализма. Это означает, что Глобус и дальше продолжает распространять сигнал с удвоенной силой. Вот только главный шнур, по которому в его ядро поступает ток, стал медленно плавиться от перегрузки.
— Тогда у меня к тебе будет просьба. — сказал Петрович и достал из куртки пластмассовый футляр. — Передай это моей семье и скажи им, что я очень сильно их люблю, и все что я делал, кроме того случая на балконе, я делал ради них.
— Прости, Борис Петрович, — ответил Чилл, — но так не пойдет.
— Почему? — удивился Петрович.
Чилл, опираясь об дерево, присел на против него и сказал:
— Я постараюсь сделать так, чтобы ты смог им это сказать лично. — Выдернул из ствола отвертку, забрал коробку и побежал.
— Постой! — крикнул Петрович вдогонку. Но Чилл его не слышал; он стоял уже возле Глобуса, где громкий шорох светящегося Шара подавлял все звуки вокруг.