– Мне нужно идти.
– Подожди, – говорит он, снова останавливая меня рукой. – Мне нужно что-то сказать.
Мы оба пристально смотрим на его руку, на моей ладони.
– Несколько секунд назад это вызвало у нас неприятности. – Я двигаю рукой так, что его рука падает, затем обхожу его и забираю свой клатч, вешая его через плечо и двигаясь к двери. Я должна заставить передвигаться каждую ногу, одну за другой, и не посмотреть на него снова, потому что, если я это сделаю, я не знаю, что произойдёт.
– Это несправедливо, – тихо говорит он, когда я добираюсь до дверной ручки. Душераздирающая боль в его голосе, даже в его мягкости. – Ты была моей сначала, и я не могу перестать думать о тебе. Ни на секунду с той ночи.
Я закрываю глаза, сжимая их, словно пытаюсь выжать слова из головы, как будто их никогда и не было.
Это не работает.
Слова плывут в воздухе между нами. Они приземляются в моих ушах, проносятся по слуховой системе и достигают нервных окончаний, окружающих мой мозг, пока не становятся частью меня. Я уверена, что никогда не отпущу их.
* * * * *
Я плачу всю поездку в лифте.
Почему я так чертовски глупа?
Второй раз я убегаю из дома Марка Эштона. Я даже не дала ему возможности объяснить, что он имел в виду.
Я не могу. Не имеет никакого значения, сколько раз я повторяю то же самое глупое дерьмо в голове - я с Брайаном. Я влюблена в Брайана. Брайан любит меня. От этого не становится лучше, не помогает мне почувствовать, что я делаю правильно. Не излечивает моё разбитое сердце.
По крайней мере, на этот раз у меня есть солнцезащитные очки, поэтому я надеваю их и плачу, пока жду на стоянке парковщика. Я продолжаю плакать, когда мне возвращают машину и я еду домой.
Его слова повторяются вновь и вновь, как песня, которую он может петь мне. Это несправедливо, несправедливо, несправедливо. Ты была моей, моей, моей сначала. Я не могу перестать, перестать, перестать думать о тебе.
Его брат был прав.
Реальность поражает меня с силой урагана.
Марк говорит правильные вещи, делая все возможное, чтобы очаровать меня, чтобы попытаться украсть меня у Брайана. Для него это просто игра, но он использует мои эмоции в качестве своей пешки, и это несправедливо по отношению ко мне.
– Эй, как твоя ночь – начинает Джилл, но когда она видит, какая я вошла, она останавливается, смотрит на покрытое пятнами, красное, опухшее лицо. – О мой Бог. Что случилось?
Увидев мою лучшую подругу и все её переживания, возникает ещё одна вспышка рыданий.
Она обнимает рукой мои плечи и ведёт меня на диван.
– Что сделал Брайан?
Я качаю головой.