– Доброе утро, Марк, – говорит Хейзел.
– Утро, – говорит Брайан. Он целует мой висок и, наконец, отпускает меня.
Наконец я поворачиваюсь и улыбаюсь в Марку. Он выглядит уставшим, тёмные круги затемняют его зелёные глаза, и он не смотрит на меня.
– С кем ты оказался прошлой ночью: с Делилой или Мирандой? – спрашивает Брайан своего брата.
– Ни то, ни другое, – бормочет Марк, проходя мимо нас к холодильнику. Он достаёт бутылку пива, открывает и одним глубоким глотком выпивает половину бутылки.
Хейзел смотрит на него с разочарованием, но он не видит этого.
– Не смог договориться? – спрашивает Брайан.
– Отвали.
Хейзел остается спокойной во время перебранки, но я могу сказать, что она хочет встрять. Легко заметить, как она заботится о них обоих, как о своих мальчиках. Интересно, есть ли у неё семья, дети и внуки, муж? На что похожа её жизнь?
Марк берёт бутылку и направляется обратно в свою спальню, а меня мучает вопрос: если прошлая ночь закончилась не с Делилой или Мирандой, то с кем?
* * * * *
В тот день я больше не вижу Марка. Брайан отвозит меня домой, и я провожу день, повторяя его слова снова и снова. “Не ожидал увидеть тебя здесь. Меньше всего с моим братом.”
Я повторяю их Джилл сотню раз. Она утверждает, что Марк испепелял взглядом меня, когда вошёл, но что, чёрт возьми, что это значит? Имеет ли это значение?
На весь субботний день у Брайана планы, но потом он приходит ко мне, что, вероятно, лучше всего. Легче выкинуть Марка из моих мыслей, притворяться, будто я не чувствовала сильного жара между нами за те три секунды, которые мы разделили прошлой ночью. Очень удобно то, что Брайан пришёл именно в тот момент.
Мне не удалось вновь увидеться с Лиззи, прежде чем она отправилась домой в Чикаго. Жаль. Она – глоток свежего воздуха, с ней мы могли бы стать настоящими подругами. Брайан не упоминает о ней, но, конечно же, они снова виделись, прежде чем она уехала домой. Я чувствую себя немного оскорбленной, что меня не пригласили, но это чисто моё мнение, преждевременные выводы. Если Брайан хочет быть изворотливым и скрытным в кругу семьи, это его прерогатива.
Проходит ещё одна неделя, и я разрываюсь между чувствами к Марку, которые, похоже, не исчезают, и моими расцветающими чувствами к Брайану. Я продолжаю задаваться вопросом, любовь ли между нами. Он не говорил об этом снова с той ночи у окна в своей спальне, но слова остаются на кончике моего языка, когда он целует меня, когда он занимается любовью со мной, когда он ласкает меня нежными прикосновениями.
Я не спрашиваю про Марка у Брайана, и он не упоминает его. Интересно, думает ли он, что это странно, что я не спрашивала о его брате, но потом я думаю, может, он предпочитает, чтобы было именно так.