Общеизвестно, что в советское время достигнуть звания профессора, или даже защитить докторскую диссертацию, не будучи членом КПСС, было чрезвычайно затруднительно. Андрей Евгеньевич, занимая должность заместителя директора института, так и остался беспартийным Ему было несвойственно, в отличие от многих коллег-профессоров института, менять свои политические взгляды в зависимости от ситуации: от верноподданичества до псевдодиссиденства и «демократичности». Андрей Евгеньевич, как настоящий, ученый жил интересами науки, стремился быть максимально полезным своему народу как мыслитель и врач-психиатр, видя в этом свое высокое гражданское предназначение. Судьба каждого отдельного пациента, призывника, подследственного душевнобольного подростка была для него много важнее патетических рассуждений о реабилитации психически больных в масштабах стран социалистического лагеря.
Огромная литературная одаренность замечательно реализовалась в писательском творчестве Андрея Евгеньевича. Читатели увидят значительные исторические фигуры, судьбы известных деятелей человечества глазами психиатра и при этом не как сухие отчеты из истории болезни, а как зрелые исторические произведения, обладающие высокой художественной ценностью.
Вся научная деятельность Андрея Евгеньевича имела мощный гуманитарный акцент. Психопатологические типажи, выписанные им в монографиях живым, литературным языком, остались в сокровищнице отечественных клинических описаний. Даже шкалированные опросники — сугубо специальные руководства — одушевлены им, благодаря прекрасному стилю, необычайно лаконичны и емки. Из огромного количества современных психологических опросников знающие специалисты неизменно выбирают методики Андрея Евгеньевича как объективно достоверные, так и чрезвычайно удобные в работе. У Андрея Евгеньевича не осталось огромной школы последователей, возможно в силу очень большого отрыва его таланта от среднего конформистского уровня. Но те немногие, кого он считал действительно своими учениками, продолжают его научное направление, верны его памяти. Они сделают все возможное, чтобы в это тяжелое время обесценивания духовности созданное профессором А. Е. Личко огромное творческое наследие не исчезло безвозвратно, но досталось будущим поколениям. С. Ю. Зефиров, врач-психиатр, КМН А. А. Чумаченко, врач—психиатр
известно, что паранойяльная психопатия (параноидное расстройство личности по МКБ-10) и акцентуация характера того же типа, в отличие от других типов девиаций характера, чрезвычайно редко начинает проявляться в подростковом и юношеском возрасте [3, 4, 8]. Паранойяльный тип обычно раскрывается в пору полной социальной зрелости — в 30—40 лет, хотя в эпоху акселерации развития появились указания о возможности формирования паранойяльной психопатии в 20—25 лет [12]. Только с возраста социальной зрелости становятся очевидными основные черты психопатии паранойяльного типа. Самой важной из них П Б. Ганнушкин [2] считал сверхценную идею об особом значении собственной личности, отчего проистекает чрезмерное самомнение, неспособность прощать со стороны окружающих ни равнодушие к себе, ни несогласие, крайний эгоизм, бесцеремонное отношение к другим, обидчивость и подозрительность.