был следствием того, что в конце 1936 г. Сталин мог уверовать в абсолютную полноту его власти. 12 декабря 1936 г. состоялись первые при большевистском режиме всеобщие (разумеется, без участия репрессированных) к прямые выборы в только что созданный Верховный Совет СССР при тайном голосовании. Вступила в силу «самая демократическая» сталинская конституция. Однако, формально ей не противореча, под неусыпным контролем партии и НКВД была введена система выборов без выбора — всюду только один кандидат на одно место. Эту систему позаимствовали у Б. Муссолини — он был ее автором и успешно испробовал в Италии, когда к власти пришли фашисты. Никого вычеркивать в бюллетенях нужды не было, а за голосующими понятно следили агенты НКВД. И более 99% опустило в урны бюллетени, не вычеркнув предложенного кандидата от «блока коммунистов и беспартийных». По сути дела многомиллионная страна безропотно согласилась на сталинскую тиранию. После этого, в 1937—1938 гг., когда уже ощущалось приближение войны, Сталину померещился заговор военных.
Было репрессировано около 40 тысяч командиров армии и флота. Вооруженные силы были фактически обезглавлены. Расстреляны 3 из 5 маршалов. Оставлены только недалекие и во всем послушные К. Ворошилов и С. Буденный, оказавшиеся совершенно несостоятельными во время Великой Отечественной войны. Из 19 командармов и флагманов флота (звания, аналогичные современным высшим генеральским и адмиральским) расстреляно 17, из 67 командиров корпусов репрессировано 60, из 199 командиров дивизий 136.
Поводом для расправы послужил полученный от чехословацкого президента Э. Бенеша документ, где говорилось, что маршал М. Тухачевский — агент немецкой разведки. Документ этот был фальшивый, изготовленный в Берлине и подкинутый Бенешу. Его цель была устранить самого талантливого полководца в Красной армии. Через наркома внутренних дел Н. Ежова из Парижа от Русского общевоинского союза (одной из организаций белоэмигрантов) также была подброшена ложная информация, что готовится заговор военных во главе с Тухачевским. Масло в огонь сталинской «озабоченности заговорами» подлил и Троцкий, заявив, что недовольство военных диктатом Сталина ставит на повестку дня их возможное выступление.
Подозрительный Сталин, неприязненно относившийся к Тухачевскому, всему охотно поверил. Были доносы, затем было полученное под пытками признание — других доказательств ему не требовалось. В качестве вредительства Тухачевскому предъявлялось обвинение, что он требовал ускоренного формирования танковых и механизированных соединений за счет сокращения кавалерии. В 1926 г. он ездил в Берлин, возглавляя военную делегацию, а его сподвижники И. Якир учился на военных курсах в Германии, А. Корк был там же военным атташе.