В тюрьме Гитлер разыгрывал роль мученика за идею. В камере повесил принесенный ему лавровый венок. Его навещали: по 6 часов в день принимал посетителей и подарки. От приношений его камера напоминала гастрономическую лавку. В день его 35-летия цветы и подарки заполнили несколько комнат. Он щедро делился с охраной и потому пользовался большой свободой.
В тюрьме он начал писать «Майн Кампф», вернее диктовать сидящему с ним Гессу, который печатал на машинке и, вероятно, избавлял от возможных грамматических ошибок. Этот первый вариант «Майн Кампф», затем неоднократно переиздававшейся, уже отличался претенциозным стилем и стремлением недоучки блеснуть ученостью. Между прочим в нем были рассуждения о сифилисе. В последствии этот первый вариант было запрещено цитировать.
В итоге тюрьма обернулась не наказанием, а возвеличиванием Гитлера. Его сотоварищи по заключению признали в нем безусловного вождя. Думается, что именно отсюда началось паранойяльное развитие, для которого сильным провокатором служит обладание большим влиянием и властью.
Однако истерические черты оставались как незыблемый фон на протяжении всей жизни. Сохранилась жажда массовых манифестаций, где Гитлер был центром внимания. Партийные съезды в Нюрнберге превратились в грандиозные шоу с оркестрами, торжественным выносом знамен, маршем многих тысяч штурмовиков, спортивными представлениями, живыми картинами, театрализованными постановками, хоровым пением и криками «Хайль Гитлер!». В 1929 г. на очередной съезд в Нюрнберге 30 специальных поездов с разных концов страны привезло 200 тыс. сторонников. Гитлер жаждал массовых митингов со световыми эффектами и оркестрами, наэлектризовывавшими толпу Выходил всегда через проход в зале — как был шел из народа под овацию своих сторонников Не допускал никаких других речей, даже вступительных слов. Говоря, неистово жестикулировал, жаждал аплодисментов и криков восторга. Все речи заготовлялись заранее, а Гитлер умел создать впечатление, что все сказанное рождается по вдохновению. Но в неприветливой аудитории быстро терял нить, обрывал выступление и уходил.
Расчетливое актерство проступало на всем его пути. «Что касается торжественных рукопожатий и исполненных значения взглядов, то ему не было равных». С 1929 г., когда началась безработица и голод, вождь партии стал разыгрывать роль аскета — не пил (а когда-то все вечера проводил в мюнхенских пивных!), не курил, держал вегетарианскую диету, не употреблял кофе и чая, а пил отвары из трав.
Свое назначение рейхсканцлером (т. е. главой правительства) Гитлер отметил факельным шествием, препроводившим его в имперскую канцелярию — резиденцию правительства.