На неудачу Гитлер реагировал еще истерически: «Если партия развалится, я пущу себе пулю в лоб» — заявил он. Но затем исчез и скрывал, где находится. Сразу стало расти влияние коммунистов и промышленники снова дали денег. Гитлер вступил в союз с их лидером — фон Папеном. Гитлера сделали рейхсканцлером, но большинство министерских постов осталось в руках сторонников Папена. В августе 1934 г. умер престарелый рейхспрезидент Гинденбург. Гитлер объявил об объединении постов рейхспрезидента, рейхсканцлера и фюрера в одном его лице. Но решению этому придал внешне законную силу: был проведен плебисцит, т. е. всенародное голосование, и 85% проголосовало «за» (но тогда уже не голосовали те, кто был в концлагере, в эмиграции или в подполье). Теперь вся власть была в его руках.
Полнота власти служит самым сильным толчком для паранойяльного развития. Чем больше власти, тем больше величия. Гитлер увлекся исполинскими проектами: построить стадион в Нюрнберге на 400 тыс. мест, плац-парад с трибунами на 160 тыс. мест. На родине в Линце хотел создать «величайший музей мира» — во время войны туда стали свозить все трофеи в виде предметов искусств. Если в 1930 г. Гитлер заявил: «Я никогда не ошибаюсь! Любые мои слова принадлежат истории!», то после 1934 г. появилась убежденность в своей «высшей избранности, что побуждало его то и дело апеллировать к Провидению». Апеллировать к богу Гитлеру было явно невыгодно. Абстрактное Провидение, Судьба более соответствовали его запросам, чем персонифицированный Христос, к тому же еще и еврей. Христианство он поносил вместе с еврейством и марксизмом. Правда, с Папой Римским он заключил выгодный для него конкордат — соглашение позволяло католическим священникам служить в Германии при условии не вмешиваться в политическую жизнь. Это устраняло оппозицию верующих, но церковь была отделена от государства (как в СССР). В гитлеровском рейхстаге не было ни одного священника (как во всех советах в СССР до Горбачева).
Гитлер терпимо, хотя, по-видимому, и насмешливо относился к идее Генриха Гиммлера возродить культ древнегерманских языческих богов. Гитлеру они были не очень нужны, хотя и не мешали, как свидетели древнего величия нации. Гиммлер же был мистиком, верил в вечность и переселение душ. Убедил себя, что в него самого вселилась душа средневекового германского короля Генриха Первого Птицелова, начавшего завоевания славянских земель. Ежегодно он совершал паломничество к его могиле в Кветлинбурге. Якобы он читал древнегерманские руны, открывая их тайный смысл.