Когда в 1942 г. его войска под Сталинградом оказались в «котле», Гитлер не пошел ни на какие уступки — ни на выравнивание фронта, ни на переброску войск из Африки, не разрешил Паулюсу ни вывести армию из «котла», когда это еще было возможно, ни капитулировать при безнадежном положении. «Держаться до последнего... пока весь мир не распознает международное еврейство во всей его опасности» — был его приказ. В итоге только в плен попало 90 тыс.
После Курской битвы у Гитлера с каждым новым поражением парадоксально росла вера в себя. И. Фест сообщает, что после Сталинграда из СССР через Стокгольм давали понять о возможности сепаратного мира при условии границ 1941 года. Гитлер отверг эти намеки: «Воевать до победы или смерти!». 24 февраля 1945 г., когда крах был очевиден и неминуем, Гитлер выступил по радио с пророчеством, что с помощььо «секретного оружия» Германия в этом же году одержит полную победу.
Все, что случалось затем, истолковывалось Гитлером уже явно бредовым образом как благоприятные для него знаки Провидения. Он остался невредим при покушении на него летом 1944 г., когда в летнем павильоне ставки, где он заседал с генералами, взорвалась подложенная бомба. Портфель с нею лежал у его ног, но за минуту до взрыва он перешел на другой конец павильона посмотреть карту. Между ним и бомбой оказалась массивная тумба и тяжелая крышка стола. Взрыв сорвал крышу и вышибил окна летнего павильона. Были убитые и тяжело раненые. Но Гитлер отделался ожогами и легкой контузией. «Чудесное спасение» еще более утвердило Гитлера в его предназначении Провидением. Даже в апреле 1945 г., сидя в бункере в Берлине, куда подошли советские войска, он воспринял как благоприятный знак Провидения смерть Ф. Рузвельта.
Идеи преследования при паранойяльном развитии идут рука об руку с идеями величия, хотя обычно проявляются несколько позднее.
Высказывалось предположение, что приказ Гитлера об уничтожении психически больных, оправдываемый «оздоровлением» нации и расы, имел и другую подоплеку — Гитлер боялся покушения со стороны какого-нибудь «идиота». Поэтому психопаты подпали под категорию «безнадежных» и подлежащих уничтожению.
Когда начались поражения на советском фронте, его подозрительность росла не по дням, а по часам. Подаваемые ему сводки он перепроверял у нижестоящих штабов. Не доверял специалистам. Долго не обращал внимания на возможность создания ракет, радаров, атомного оружия. Повторял, что его только и делают, что обманывают. Стал строго секретить свои поездки и распорядок дня даже от Геринга и Гиммлера. И даже в ставке носил тяжелую бронированную фуражку. Не поверил абверу (военной разведке), когда ему сообщили о точном сроке открытия второго фронта — высадке союзников в Нормандии. Не позволил принимать никаких превентивных мер (как Сталин в 1941 г.).