— Да, — сказала я. — Однояйцевые. Одно ДНК. Так что если это у меня в крови, как ты говоришь, то и у неё, да?
Он кивнул.
— Как и говорил, не знаю, как это точно работает. Но да. Я бы сказал, что да.
— Так, что эти медведи хотели сделать со мной, они бы хотели сделать и с ней?
— Аня, ты не можешь вернуться туда. Я запрещаю тебе это.
Я отвернулась от него, моё сердце бешено колотилось.
— Ты не можешь мне запретить. У тебя нет на меня прав. Неважно, что ты говоришь о моей крови. Это медвежий закон, помнишь?
Огонь заплясал в его глазах. Он медленно встал в полный рост и возвысился надо мной. Пересёк комнату в два шага, схватил за руки. Инстинкты взяли верх. Я поднялась на цыпочки, вытягивая шею. Тогда он приблизил свои губы к моим.
Отчаяние затопило меня. Мир завертелся в калейдоскопе цветов, отличных от тех, что я когда-либо видела. Были только мы. Я видела его глазами. Такая власть. Такая сила. Кровь вскипела, и кожа нагрелась. Моё тело изголодалась по нему. Будто не дышала до этого момента и понятия не имела, сколько воздуха мне нужно. Его полотенце упало на пол, и почувствовала, как его твёрдое мужское достоинство прижимается ко мне. Боже, как этого хочется. Хочу его. Он провёл руками по моим волосам, и мы опустились на пол, клубком из конечностей.
— Боже, — ахнула я. Каллен провел рукой вдоль моей груди, воспламеняя каждый дюйм кожи. Это. Да. Это. Зачем так долго ждать, чтобы позволить ему дотронуться до меня?
Он низко зарычал. Открыла глаза и уставилась в тёмные омуты глаз медведя. Боже, я хочу и его. Хочу мужчину. Хочу медведя. Хочу, чтобы его кожа слилась с моей, и мы стали одним целым. Я рождена для этого. Он сказал мне это, но до конца не понимала, пока он не шепнул моё имя мне на ухо и проскользнул вниз по моему горлу, устроившись между грудей.
Каллен запрокинул голову и испустил мощный медвежий рёв, который заставил меня дрожать. Потом, он оторвался от меня. Шатаясь, встал и сделал шаг назад, его грудь тяжело вздымалась. Я распласталась на полу перед ним. Всё во мне хотело встать на колени и взять его в рот, когда его эрекция покачивалась передо мной. Это желание, отличное от любого желания, которые я когда-либо чувствовала. Первобытное, дикое и безотказное.
Но мы должны прекратить. Каллен поднял полотенце и обернулся им. Он протянул руку, чтобы помочь мне встать на ноги. Колени были словно резиновые, но я встала перед ним и сделала шаг назад, пытаясь прийти в себя.
— Я хочу заклеймить тебя, — сказал он, его голос стал высоким и оборванным. — И ты хочешь меня. Но это убьёт нас обоих.