Горят в ночи струны, пылают сердца,
И черный снег тает в них.
Вернется Свобода, рассеется Тьма,
Прощай, Розимир, прости…
В подземельях Розимира этим вечером пели песни, пили теплое молоко, ели коврижку старой Агены, целовали любимых жен.
Советник стоял у окна и смотрел, как падает черный снег в лунном свете, слушал, как поют узники в подземельях Розимира. Отсюда, с башни, хорошо видно все его Королевство. Он любит его, и если народ взбунтуется, он встанет рядом с ним.
Королевство заснеженных роз
Сад плачущих скрипок
Карркар и Каррима
Когда умирает скрипач — струны на его скрипке исчезают. Рассыпаются лунным светом и улетают. Куда — не знает никто. Но говорят, будто бы в серебряных струнах Вихрей поют души умерших скрипачей королевства.
В роще висят скрипки без струн. Они поют, потому что ветер играет в их телах. Грустно. Жалобно. Будто плачет…
Этой лунной ночью в роще безветренно. Луна огромная, яркая! Карркар и Каррима серыми тенями скользят меж деревьев. Можно, конечно, обернуться птицами, усесться на ветку, но сегодня ночью обоим хотелось побыть в образе людей. Посмотреть друг другу в глаза. Давно они не виделись.
А Каррак рассказывал, будто Арбод заколдовал людей-волков, и те обернуться не могут, остались навечно в волчьей шкуре. Неужели, правда? Это же пытка, не видеть любимую.
Как же она похорошела, внучка старого Рдумидеса! Длинные черные волосы, талия тоньше самого стройного деревца, а глаза… Огромные, карие. Жаль только что печальные. И нечем ему ее утешить. Нечего сказать…
— А ты вспоминал меня, Карркар?
— Дня не было, чтобы я не вспоминал тебя, Каррима.
— А как же принцесса Делл? Завтра ваша свадьба!
— Я не люблю ее. Так нужно Арбоду. Я женюсь на ней, он захватит это свое королевство, раз оно ему так нужно, и мы будем свободны!
— И ты сможешь с этим жить?!
— Каррима… Не делай из меня злодея! Я лишь хочу…
Каррима скользнула между деревьев, встала близко-близко, прижала ладошку к его губам:
— Тихо… Слышишь? Ты слышишь, Карркар?
Ворон прислушался. Сначала было тихо, слышно только, как черный снег падает в лунном свете. И вдруг… еле слышно. Будто… плачет кто-то.
— Ты слышишь?
— Слышу.
— Это плачут души умерших скрипачей. Неужели мы обидим этот мир? Такой хрупкий, такой… беззащитный?
— Каррима, я…
— Тсссс…
Снова прижала внучка Рдумидеса ладошку к его губам. Потом отняла. Медленно, будто боялась чего-то. Потом поцеловала! Быстро, сладко. Обернулась птицей и улетела.
Он не стал ее догонять. Он стоял и слушал, как жалобно плакали скрипки. Этот мир просил его о помощи.
Ладно. Будь по-твоему! Только надо выманить Арбода, заставить войти в Королевство. А там уж… Лучше он погибнет, чем Каррима будет его презирать! И черный ворон полетел туда, где сама Тьма притаилась на краю тени от башни Замка Волшебника, не видимой на черном снегу…