— Понимаешь… Как бы тебе это объяснить… Короче, мы с Броком теперь — единое целое. Так уж получилось…
— Это как же понимать?! То есть, вас теперь, так сказать, не только профинтересы связывают? Появились интересы и другого плана — более общие и… тесные?.. Ну, знаешь, дорогой!.. Я поехала к маме! И детей увезу.
— А вот это правильно! То есть, правильно, что детей надо бы к маме отвезти… А всё остальное — ты совсем неправильно поняла! Как ты вообще могла такое подумать?! Мне просто стыдно за тебя!..
— А что я должна думать по-твоему? Ты же прямо сказал: мы с Броком теперь — единое целое! Не буквально же это понимать!..
— Именно буквально. Как раз таки буквально!
— Это как?..
— А вот так… У меня теперь третья голова — это голова Брока. А у Брока — моя голова. Только она, похоже, ничего не соображает…
— У меня тоже ни одна из голов ничего не соображает… Что ты несешь?!
— Дык…
— Всё! Ни слова больше! Стой, где стоишь, я лечу к тебе!
— Дорогая! Дорогая!.. Всё, отключилась… — Горыныч наклонил головы к голове Брока: — Она летит сюда…
— Я слышал, — буркнул земной сыщик. — Что ж, рано или поздно увидела бы всё равно. Меня вот больше Сашенька беспокоит… Всё-таки нервная система еще неокрепшая… Как бы она с мадам Чу не увязалась!..
Разумеется, Сашенька увязалась с мадам Чу. Она-то и ворвалось первой в полицейский участок. Бросила мимолетный взгляд на Горыныча, но головы отца не разглядела. Зато сразу увидела отцовское тело, лежавшее на полу. Оно к тому времени устало извиваться и дергаться и лежало без движения. Может, — просто так, может, — спало… Саша не сразу и поняла, что у отца вместо головы. Сначала ей померещилось, что отцовскую голову замотали в какой-то зеленый ковер.
— Папа!!! — ринулась Сашенька к телу Брока и упала перед ним на колени. — Что они с тобой сделали?!..
Саша попыталась снять «ковер» с головы отца, и очень сильно удивилась, что края его, казалось, просто-напросто срослись со спиной, плечами и грудью отца… Впрочем, это ей уже не казалось. Чешуйчатая кожа «ковра» составляла с отцовской кожей одно целое, одно являлось продолжением другого. Девушка, холодея, медленно провела взгляд по ковру дальше… Дикий вопль ужаса и отчаянья прокатился под сводами полицейского участка и оборвался внезапно, на полуноте. Сашенька повалилась рядом с телом отца и закатила глаза. Брок рванулся к дочери, но он еще не умел согласовывать двигательные порывы с остальными головами дракона, поэтому ноги Горыныча заплелись и тот рухнул рядом с девушкой, больно треснувшись левым затылком об пол.