— Да? — облегченно выдохнул Брок. — Точно? А много их было? Вдруг какая-нибудь уползла? — Он снова нырнул под юбку.
— Нет… — начала было Татьяна, но закатила вдруг глаза и простонала: — Да… Да! Да!!!
— Да?! — Сыщик резво вынырнул из волнующего полумрака и вновь закрутился юлой. — Где? Где они?!
— Тьфу ты! — сказала красавица и нехотя поправила одежду. — Говорю ж — сгорели все! Да главная-то и была всего одна. Самая крупная…
— Вожак, наверное, — понимающе кивнул Брок.
— Ну! — кивнула Татьяна. — Еще б не вожак! Профессор!..
— Вы улиткам даже клички давали? — удивился сыщик.
— Охренел? Главная улитка — башка профессора! Какая у башки кличка?
Брок наконец-то прозрел.
— Ах, улики!
— Ну!.. Че, точно охренел? Я и говорю: у-лит-ки!
— Да-а-а, — протянул сыщик и ткнул пальцем на окна, которые вовсю уже поливали с лестницы двое пожарных. — Так это и есть ваша лаборатория?
— У-у, хитрец! — подмигнула Татьяна и пихнула Брока локотком. — Типа, я ниче не знаю, я ниче не поджигал!
— А я и не… — начал было сыщик, но осекся, окончательно поняв теперь, что до этого долдонила ему Дурында. — То есть, вы думаете, что…
— Я думаю, что мы зря теряем время, Эдик! — приобняла Брока Татьяна и потащила за собой. От неожиданности тот чуть не упал, и только широкая грудь хмурого коренастого парня, неизвестно откуда появившаяся перед ним, спасла его от этого.
— Спасибо, — сказал Брок, отрывая от пиджака цепкие пальцы Дурынды.
— Тебе тоже спасибо, гад, — сплюнул парень на ботинок сыщика, — что девушке моей скучать не даешь!
— Ой, Серега! — захлопала в ладоши Татьяна. — Откуда ты взялся?
— Погодь! — отодвинул парень красотку. — Мне с хлыщом этим перетереть кой-чего надо. С тобой потом поговорим…
— А че ты пихаешься? — воткнула руки в боки Дурында. — И че ты тут вякаешь? Я тебе кто, жена? Я с кем хочу теперь, с тем и хожу! И сижу!.. И лежу…
— Че это «теперь»? У профессора работаешь — так и нос задрала? А кто тебя к нему устроил, Дурында?
— Пообзывайся мне! — замахнулась Татьяна кулачком. Но Серега, пристально глянув на подругу, вдруг отвесил челюсть и выкатил глаза.
— Т-ты че эт? Т-ты к-как эт? — Парень протянул в сторону женщины трясущийся указательный палец. — Чаво эт?
— Это, — завиляла бедрами польщенная Татьяна, — мое новое тело! Нравится?
— Ы-ы-ы-ыыыы! — завыл вдруг Серега и стал медленно пятиться, замахав руками, словно увидел зеленых чертей на пятый день пьянки.
— Ты че? — удивилась Дурында. — Охренел?
А Серега остановился и… заплакал. Некрасиво так, нелепо для грубоватого — с виду рабоче-крестьянского такого — мужика. Широкий нос его сразу покраснел, плечи задергались… Парень стал тереть глаза кулаками и отвернулся, выдавая сквозь всхлипывания: