Действительно, первым актом официального и контролируемого введения общественных санкций по отношению к деньгам со стороны важнейшей общественной структуры – государства явилась чеканка монеты. Таким образом государство принимало на себя ответственность за количество и качество функционирующего «всеобщего эквивалента». Зачем? Чтобы упорядочить обмен и получить возможность влиять на него. Соответственно появляются признаки разделения действия собственно потребительной стоимости «всеобщего эквивалента» и общественных (государственных) санкций. Маркс как о курьезе или мелком жульничестве особо ушлых правителей упоминает о чеканке монет со сниженным содержанием золота. Такие методы не давали длительного эффекта, только временный и частичный, однако являлись симптоматичными проявлениями реально существующих различий между двумя указанными факторами.
Но это, повторим, продолжалось только до тех пор, пока регулирование экономических отношений выполняла «невидимая рука рынка», т.е. там и тогда, где и когда имел место эквивалентный обмен между независимыми товаровладельцами. В условиях действия закона стоимости упомянутые моменты можно было и не учитывать. Соответственно сам Маркс вопрос об общественных санкциях функционирования всеобщего товарного эквивалента как не имеющий экономического основания (т.е. выходящий за рамки экономики как независимой системы) в общем виде не затрагивал, тем более, что в его теоретической модели капиталистического общества этот момент существенным не являлся.
Таким образом, деньги, в каком бы виде они не функционировали, чтобы успешно выполнять свою роль всеобщего товарного эквивалента должны были иметь – в большей или меньшей степени – определенную общественную санкцию. По мере укрепления гарантий, которые общество в лице тех или иных своих институтов обеспечивает деньгам, потребительная стоимость их носителей имеет все меньшее значение, и соответственно все меньшее значение (по сравнению с указанными общественными санкциями) имеет собственная стоимость самих носителей59.
По мере внутренней и внешней консолидации империалистических государств, вызванных необходимостью противостоять всему эксплуатируемому ими остальному миру, происходит повышение роли государственных структур в экономических процессах. Главным следствием этого является постепенная ликвидация «свободного рынка» и введение олигархического управления процессами производства и обращения – сначала с использованием этих государственных структур (так называемый «регулируемый рынок»). Гарантии государства все больше и больше играют свою роль не столько через возможность обмена «знаков денег» на «деньги», но сами по себе, что соответственно все больше превращает эти «знаки денег» в сами «деньги». По мере возрастания гарантий государства и превращения «знаков денег» в «деньги», в руках государства все в большей степени концентрируется возможность влияния через них на экономические процессы, т.е. попадает в руки всего класса капиталистов в целом вообще (и представляющей его олигархической верхушки в частности) как реальный рычаг реализации его экономической и политической власти.