Вечерело, и король чутко не стал настаивать на разговоре или пире, отпустив сына отдохнуть после долгожданного возвращения домой и передав заботы о нём на сегодня слугам.
— Она поселится у меня, — начал раздавать привычные уже ему указания Калло своим слугам, но в этот раз Игина осторожно коснулась его плеча и покачала головой.
— Не стоит, — тихо проговорила она. — Не стоит мне делить с тобой одни покои, мой принц.
— Почему? Мы же уже обсуждали это и, пока ехали, жили в моём шатре… Все знают о нас.
— Да, я понимаю. Посели меня рядом, в соседних покоях, я с радостью буду проводить с тобой все дни и всё время, которое ты пожелаешь уделить мне, но не сели меня в твоих покоях. Поверь, так будет лучше.
Калло покорился мягкой, но упорной настойчивости непривычно тихого голоса, недоумевая, что же с ней произошло и в чём причина этой очередной перемены. Может быть, кто-то из ехидных обителей его лесного дворца что-то бросил ей вслед, уколол, укорил? Калло был полон решимости защищать Игину ото всех, кто посмеет хоть как-то омрачить радость в её взгляде.
Наутро он едва дождался, когда горничная Игины сообщила ему, что девушка встала, умылась и готова ко встрече с сиятельным принцем, и тут же бросился в соседние покои. Он нашёл свою парчхан-ва преображённой отдыхом в мягкой постели, дорогими одеждами, затейливой причёской и неброским эльфийским макияжем — следами забот женщин, служивших во дворце. Она гордо распрямила покрытые тонкой тканью платья плечи и взглянула на Калло с истинно королевским достоинством. Он восхищённо замер, Игина была похожа на только что распустившийся свежий цветок, а она радостно рассмеялась.
— Ты как будто впервые увидел меня, Калло! Я, конечно, понимаю, что ты привык лицезреть меня в заточении и неволе, но у вас тут такие красивые женщины, что твоё выражение лица даже несколько неуместно. Мне не тягаться с ними красотой, я же просто человек. Посидишь со мной во время завтрака? Твой день начался, я думаю, уже очень давно, но…
— Конечно, с удовольствием, — Калло приблизился и, не пытаясь скрыть от неё своего трепета, поцеловал руку Игины, словно на балу. — Я поражён твоим умением преображаться. Ярче и сильнее, чем я когда-либо видел у своего народа, мужчин или женщин. Будто ночь отдыха и свежие одежды помогли тебе переродиться. Я не ожидал. Я словно… совсем не знаю тебя, прекрасная незнакомка.
Она польщённо рассмеялась и проследовала в столовую своих покоев, где слуги уже накрывали стол для них. Они смеялись и болтали ни о чём, пили приятный бодрящий сок, подаренный Великим Лесом, и Калло рассказывал ей о местных дворцовых лакомствах, угощая девушку изысканными пирожными.