— Кто там?
— Тит, — коротко ответил я, и решив, что этого будет мало, добавил. — Тит Михайлов, как я полагаю.
Последнее я добавил вполголоса, будучи не совсем уверенным в сказанном. Опознал меня пока только один человек, сейчас посмотрим, как пройдёт опознание у, скажем так, родни. Мне и самому было интересно. Как оказалось, опознавание прошло сразу и в полной мере. Скрипнула распахнувшаяся калитка и ко мне молнией метнулась девчушка лет десяти на вид, в старом выстиранном платье, что прижавшись к моей груди, залилась горючими слезами, в которых преобладали нотки радости и счастья. Так продолжалось минут пять, я даже не пытался оторвать ребёнка от себя, видно, что той с каждой минутой становится всё легче и легче, пусть выплачется. Правда, заметив, что на углу собираются зеваки, да и на улице появляются, видимо слухи о моём возвращении дошли и до сюда, быстро грек сработал, я подхватил лёгкое тельце, видимо сестрёнки Тита, и занёс во двор, после чего закрыл калитку и задвинул засов.
Осмотр двора, а я машинально поглаживал девочку по голове, дало мне понять, что в доме царила острая нужда. Если после пропажи мужа и сына у матери Тита и были какие накопления, они их закончили давно, может быть даже осенью. Как же они перезимовали-то? Видимо соседи помогли, да и мать чего-то могла, раз известная мастерица. Ещё раз осмотревшись, я посмотрел на девочку, и спросил:
— Тебя как зовут-то?
Та аж рот открыла удивления, сверху вниз рассматривая меня, вот и пришлось пояснить:
— Я по голове получил, когда тати на караван напали, ничего не помню и не узнаю. Мне грек Юрий рассказал, что я Михайлов и где вы живёте, вот пришёл знакомится.
Однако девчонка, воскликнув — ох лишенько, снова залилась горючими слезами у меня на груди. Ну и что тут сделаешь? И двор как назло пустой. Чистый и хорошо прибранный, но пустой. Я стал потихоньку её расспрашивать, девчонка немного пришла в себя, звали её Настей, маму Тита звали Ольгой Петровной. Кроме Насти у того ещё братья и сёстры были. Кстати, Тит не был старшим ребёнком в семье, его сюда в годовалом возрасте привезли, вместе со старшей сестрой Любавой, ей сейчас пятнадцать лет, в самом рассвете сил, но женихов как ветром сдуло, как Михайловы начали бедовать. Третий ребёнок в семье как раз Настя, за ней шёл Даниил, ему шесть лет, потом Михайло, ему полтора года. Как раз родился, когда наш караван пропал без вести. Я уточнил по тем купцам из Коломны, нет, никто не интересовался пропавшим и выжившим мальчиком Титом. Видимо и те сгинули где-то на просторах Руси.