Этой ночью, когда мы вскрыли первую яму, где содержали пленных игроков, ко мне пришло ясное понимание, свалившейся на нас беды. Я напрягал все силы, чтобы не сорваться и не впасть в отчаяние. Сотни забитых, униженных людей бросали на нас полные страха взгляды, отказываясь верить, будто кто-то собирается их спасти. Именно тогда я отчётливо увидел в насколько жестоком, враждебном мире мы оказались.
«Малодушие не изменит прошлого и уж наверняка не избавит от грядущих бедствий» - я глубоко вздохнул, беря себя в руки. Отодвинул занавеску и посмотрел в окно, карета ехала по грунтовой дороге к монастырю. Растущие вдоль обочины, могучие деревья сплелись ветвями, из-за чего казалось, что экипаж движется в сумрачном тоннеле.
- Так, о чем ты хотел поговорить?
- У Риницы больше нет армии, - грустно сказал Потап.
Я внимательно присмотрелся к мэру. Последняя неделя не прошла для него бесследно: вокруг умных глаз появились мешковатые тени, его черты лица как будто заострились, став более хищными, голодными и только волевой подбородок упрямо лез вперёд.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить слова Потапа и задать вопрос:
- Как же это произошло?
- Вчера должно было состояться генеральное сражение между армиями Инурака и Сурры... - я хмыкнул, и друг вопросительно посмотрел на меня.
- Ничего. Просто теперь мне понятно, куда увёл дружину князь Липицы. Так что же там произошло?
- Ближе к обеду, в магистрат пришёл приказ: отправить полки в Стогское княжество и занять позиции для отражения возможной атаки противника. Наш воевода, ты его знал, Марек Войцек собрал дружину и выдвинулся в указанное место, однако там уже были суррские отряды. Он послал гонцов с донесениями к Королевскому Воеводе: его лагерь находился восточнее в трёх километрах от позиций наших полков. Воевода в тот момент не было в лагере; на время своего отсутствия он поручил командовать войсками полководцу-наместнику Филиппу Шиманьскому, и тот отдал приказ, чтобы отряд Риницы атаковал позицию противника. Войцек...
Я перебила его:
- Этот полководец-наместник... он не родственник, случайно, барона Ксаверия Шиманьского?
- Да, верно. Филипп - племянник барона Ксаверия, единственный сын его покойного брата. - Подтвердив, таким образом, мою догадку, Потап вернулся к прерванному повествованию: - Противник многократно превосходили наши полки числом. Войцек понимал это, но обязан был исполнить приказ, не задавая вопросов. Полководец-наместник обещал подкрепление, чтобы усилить наш левый фланг, но его отряды так и не появились. Вместо того чтобы действовать с нами заодно, воины Шиманьского стояли на своих позициях, как будто готовились к контратаке. Так приказал Филипп.