— Да… Но не для меня.
— Тогда жди новостей.
Новости поступили даже быстрее, чем Герман надеялся. Оказалось, что Керимова посадили. Давно. Практически сразу же после Дашкиного исчезновения с радаров светской жизни. Вадику инкриминировали сбыт наркотиков и распространение порнографии. Дали ему пятнадцать лет. Отсидел, правда, меньше. Вышел по амнистии чуть больше года назад.
— Откуда ты это всё узнал? Как удалось? — потрясенно поинтересовалась Дашка, когда Герман выложил ей всю известную на данный момент информацию.
— Несколько звонков нужным людям. Это ведь несложно совсем.
Он хлопнула глазами, как совенок совсем, и губы мужчины невольно растянулись в улыбке.
— Сидел… Керимов сидел… Надо же! Нет… Ну, разве это не торжество справедливости? Я прямо чувствую, как во мне возрождается вера в добро…
— Он уже год на воле. Вот, что меня напрягает.
Дашка зарылась рукой в растрепанные, еще немного влажные после душа волосы и покосилась на собеседника. Её тоже многое напрягало. Выворачивало душу наизнанку, жгло мозг. Например, вера, которая капля по капле просачивалась в сердце, игнорируя все возведенные ею барьеры. Когда Герман сказал, что она может на него рассчитывать, Дашка не слишком прониклась его словами. В тот момент ей было совершенно не до них. Позже, анализируя сказанное, молодая женщина пришла к выводу, что, в силу своего врожденного благородства, он просто не мог поступить по-другому. Как-то иначе повести разговор. Но, все же, она практически не сомневалась, что, как только Герман в полной мере осознает масштаб возможных для себя негативных последствий, он найдет способ, как выйти из игры, сохранив лицо. Однако шли дни… А он все также был рядом. Более того — Герман воплощал в жизнь все свои обещания. Не зря ведь к ней приставили охрану, которую Дашка вычислила в первый же день. После того жизненного опыта, что она получила на базе Ставших, ей это не составило никакого труда. Выходит, Герман о ней позаботился, и несмотря на то, что Дашке присутствие двух надсмотрщиков было совершенно не по душе, она не могла не думать об этом, замирая от какой-то неведомой раньше щемящей нежности. Как не могла не думать и о каждой ночи, что он провел рядом с ней, разгоняя её кошмары.
— Ты сегодня опять планируешь спать здесь?
— Угу… А у тебя имеются какие-нибудь возражения?
— Нет. Просто пытаюсь понять, что не так с твоим номером. Клопы? Течь в кране? Неисправный бачок унитаза? — острила, сама не зная, для чего. Возможно, в отчаянной попытке удержаться на краю пропасти.
— С моим номером все в полном порядке. Кроме того, что в нем нет тебя, — не стал ей подыгрывать Герман. — Ну, чего застыла? Ложись…