Капелька пота медленно стекла по скуле. Через шею и дальше вниз — во впадину под горлом. Жарко… Было так невыносимо жарко. Будто бы у адских ворот. А может, так оно и было. Во что он ввязывался? Куда приведет его эта дорожка? Ответов не было, и не могло быть. Одно Герман знал совершенно точно — он выбрал свой путь. В очередной раз проигнорировав разворачивающуюся под ногами дорогу. Свернул в никуда. Когда-то давно, когда над Герой еще довлела гениальность Андрона, а страх не соответствовать громкой дедовой фамилии скручивал внутренности в узлы, Марго дала ему бесценный совет. Именно он позволил Герману стать тем, кем он был. Бабка сказала: «Проще всего человеку идти по проторенной кем-то тропинке. Только, знаешь, что? На ней не остается следов… Они теряются в миллионах других… Но если ты хочешь оставить свой собственный яркий отпечаток присутствия… то у тебя нет иного выбора, кроме как пойти туда, где никто еще не ходил».
Сейчас Герман больше всего хотел оставить свой след в Дашкиной жизни. Да… ему не привыкать рисковать.
Герман не хотел, чтобы об усилении охраны на площадке хоть кто-нибудь узнал. Поэтому деньги на это дело выложил из собственного кармана, дополнительно проинструктировав Капустина не распространяться на данную тему. В противном случае, продюсеры могли заинтересоваться, с чего это он так расщедрился, а Гере сейчас это и даром было не нужно.
Для Капустина не имело значения, кто ему платит, поэтому охрана была усилена уже к утру. А ночью на площадке установили скрытые камеры, которые теперь вели непрерывную запись. Эти меры позволили Герману хоть немного расслабиться. Но больше всего его, конечно, успокоил разговор с Марго. Как он и думал, бабка помогла. Без разговоров, без всяких попыток отговорить… Просто выслушала — и позвонила кому надо. Да, Герман сам был взрослым мальчиком. Имел связи, и связи немалые… Но существовали двери, в которые просто так не войти. Они открывались только для избранных, проверенных временем людей. Таким человеком и была его бабка.
— Герочка, ты хорошо понимаешь, во что ввязываешься? — только и спросила она.
— Отдаю себе полный отчет.
— Это хорошо… Дашу нельзя обижать. Нельзя.
— Она сильная, Марго. Стальная…
— Даже сталь ломается. Тебе ли не знать? Береги её и себя. Я люблю тебя, дорогой, и невозможно скучаю.
— У нас любовь взаимная, Марго. Ты знаешь. И… да, спасибо тебе за все.
— Я еще ничего не сделала.
— Ты уже сделала даже больше, чем думаешь. Спасибо, что не пыталась меня отговорить.
— Это было бы так просто — отойти в сторону…