- Жуткие вещи вы говорите, друзья, - покачала головой пленница. Лицо Жанны посерело так сильно, что стали видны глубокие морщины, а глаза покраснели и слегка опухли. – Я же простой человек, который хочет жить и любить, но вместо этого меня ждет костер и адские муки.
- Мы проходили и через костер, и через адские муки, - хмыкнул я, осторожно похлопав Жанну по спине. Та подняла на меня мокрый взгляд и тяжело всхлипнула. – Нам надо быть сильными. Хотим мы этого или нет.
- Да, Збышек. Ты прав. Они… О, блядь, - Жанна презрительно скривилась, посмотрев мне за спину, откуда, спустя пару секунд, донеслось вкрадчивое покашливание и не менее вкрадчивый голос. Я обернулся и застыл, будто громом пораженный.
- Так, так. Самозванцы, изменники, еретики. Пришли за своей драгоценной девой? Впрочем, меня предупредили насчет вас, - в дверях, ведущих в камеру, стоял высокий и худой, как гуль, человек. Его водянистые глаза внимательно на меня смотрели. Затем он кашлянул еще раз и повернулся к мявшемуся за его спиной командиру Годфри. – Сопроводите самозванцев в камеру ниже. Она как раз пустует. Я лично с ними поговорю. Чуть позже.
- Епископ Кошон? – переспросил я. Мужчина ехидно улыбнулся и кивнул.
- Он самый, дитя. Он самый.
- Ну, пиздец, - буркнула Астра, вставая с кровати и прячась за моей спиной.
Глупо было надеяться на то, что наша вылазка в башню к Жанне останется незамеченной. Но главным было то, что свои мысли насчет всего безобразия, касательно Орлеанской девы, мы донесли. Оставалось надеяться лишь на чудо, которое, как вы знаете, имеет обыкновение поворачиваться к ждущим его своей румяной задницей.
Нас сопроводили в камеру с подобающими нашему статусу почестями и злобными тычками командира Годфри, который чувствовал себя обманутым, что было не так далеко от истины. Наша обитель была куда хуже той, где содержалась Жанна, но после посещения Ада, даже такая комнатушка, с плесенью на стенах и мокрыми матрасами, казалась Раем. По крайней мере, мне. Астра, как обычно, бурчала и язвила напропалую, предпочитая именно так бороться со стрессом. Пока дверь, скрипнув, не отворилась, пропуская в камеру епископа Кошона и, о чудо, чернокнижника Стефана, помолодевшего еще сильнее, хотя дальше уже некуда.
- Зацени, заинька. Лорд Педриньо тоже пришел, - ехидно заметил я, низко поклонившись двум негодяям. – Чего-с изволите, барин? Девичье бедрышко или ведро крови на завтрак? Епископ, вы-то куда смотрели, когда решили подружиться с чернокнижником и еретиком?
- Молчать! – рявкнул Кошон и добавил куда более мягко. – Всему свое время. Збышек, да?