Из северных врат к нам медленно двигалась команда Короля Асмодея, ведомая Маркизом Савноком, статным воином с львиной головой. За ним покорно следовали тринадцать грешников, решивших испытать удачу в предстоящих Играх. Я удивленно и даже завистливо смотрел на их мускулистые тела и суровые лица, преисполненные уверенности. Вот мелькнул Александр Македонский, бросив в нашу сторону презрительный взгляд, а за ним медленно шел гигант с мускулами Халка, не меньше. Я его уже видел раньше. Гефестион. Ближайший соратник и любовник Александра Великого. Голливудские сценаристы всегда показывали его красавцем и эдаким жопорвателем, но в жизни Гефестион был весьма уродлив. А еще у него был большой хуй. Вон, даже до колен свисает. Не удивительно, что Александр на него запал.
Повернув голову, я внимательно осмотрел команду Короля Гаапа, ведомую Герцогом Алокасом, принявшим вид старого солдата в покрытой пылью броне и с очень злым лицом. Грешники, которые состояли в команде Гаапа, тоже были как на подбор. Мускулистые, суровые и сильные. Я кивнул старому знакомому, рыцарю Энцо де Капатильи, который в миру был успешным наемным убийцей и отправил на тот свет несколько видных деятелей истории, а потом тревожно охнул, увидев трех низших демонов, которые тоже возжелали прощения. Все трое служили под началом фурии Алекто в Шестом Круге и среди грешников прослыли настоящими палачами.
Но все они ни в какое сравнение не шли с командой Короля Белиала, ведомой Маркизом Андрасом, который даже на арену выехал на своем черном волке, ростом больше среднестатистического теленка. Да уж. Наша команда хиляков, где только один Ахиллес мог составить конкуренцию другим силачам, явно не в выигрыше. Но было что-то еще, резанувшее мои глаза. Три необычных грешника с очень суровыми лицами. Одного из них я видел в рыгаловке Харона. Он еще врезался в меня, и Гомер посоветовал с ним не спорить. Да, точно он. Чернявый мужчина с глазами навыкате. Было в них что-то пугающее, но я не мог понять, что именно. Астра тоже подметила эту троицу и, наклонившись ко мне, уточнила, чувствую ли я что-то странное. Я кивнул ей и скривился, когда в задних рядах команды Белиала увидел ненавистную египетскую рожу Клеопатры, снявшей ради такого случая свою броню и вставшую в один ряд с грешниками. За ней степенно шел загорелый воин, чьи мускулы были словно высечены из стали. В нашей команде тут же возник шепот, говорящий о том, что мы видим самого Париса, героя Спартанской войны, выставленного историками красивым и хиловатым юношей. Ахиллес тут же заскрипел зубами, узрев давнего врага и выдохнув любимые ругательства, встал по стойке смирно, явно желая поскорее приступить к испытаниям и выбить троянцу все зубы. Я не мог его осуждать. Любой бы отхуярил того, кто исподтишка пустил тебе стрелу в пятку и отправил в Ад.