— Не ведаете вы, как я прозываюсь? – удивился он и даже привстал с места.
— Не-а. Хрен тут разберешь, кто есть кто.
— Я Бальдр.
— Серьезно? Бальдр? – удивился я, отложив бычью ногу в сторону. – Тебя разве не замочили? Ну там, к Хель отправили до Рагнарёка?
— Так и есть, дитя с голосом взрослого мужа, — кивнул бог весны и света, наливая себе в кубок медовухи. – Повелительница Хельхейма разрешает мне иногда навещать отца и мать, и сестер с братьями.
— Слушай, а тебе не хочется Локи ебальник разбить? – спросил я. – Это же он, если я не путаю, подговорил твоего слепого братца пульнуть в тебя стрелой из омелы?
— Я – дитя света, — ответил Бальдр, поморщившись после внушительно глотка местного алкоголя. – Крепка, зараза!
— Для дитя света ругаешься ты весьма уныло, — констатировала Астра. – Получается, что детям света не хочется надавать по башке тем, кто их обидел?
— Хочется порой, — нехотя буркнул бог. – Отец ясно дал понять, что не потерпит в своем доме стычек и драк. Смотри, рыжая дева. Даже Тор спокойно беседует с Локи, хотя весь Асгард знает о том, как они друг друга ненавидят. Слово всеотца сильнее любой ненависти.
— Ну пиздец. Садомазохизм какой-то, — покачал я головой. – Бальдр, есть у меня еще один вопрос. Ты наверняка знаешь ответ на него.
— Задавай, друг мой, — разрешил блондин, ковыряясь в крепких зубах кинжалом.
— Я наслышан о том, что прошлый приезд наших демонов был чем-то омрачен. Что случилось-то? Герцог Элигос об этом не говорил, но мне известно, что после этого ваш мир три тысячи лет не принимал Игр.
— Да, случилась тут одна обида. Владыка ваш, что с красными глазами, привел сюда и женщину свою, которую именовал избранницей, — через несколько минут ответил Бальдр, после того, как извлек из зубов внушительный шмат пережеванного мяса, невесть как туда попавший.
— Ты про Леарию?
— Про нее, дитя. Запала она в сердце брату моему вероломному. Но владыка ваш не допустил преступленья против природы, тогда Локи под покровом тьмы ночной вознамерился пробраться в покои гостей и осчастливить женщину владыки вашего пролив в нее семя свое.
— Ты, бля, внятней говори, — ругнулся я. – Владыки вашего, преступленье против природы, пролить семя. Здесь не светское общество. Хотел выебать госпожу Леарию, так? Сколько раз? Госпожа Леария возмущалась?
— Истинно говоришь, о дитя из другого мира, — кивнул Бальдр, слабо усмехнувшись. – Но на беду его в ту ночь владыка ваш со своей женщиной вместе отдыхал. Брат мой наступил случайно на уд срамной владыки, чем вызвал гнев, что с яростью Фенрира лишь сравниться может. Говорят, что звуки страшные были даже в Ванахейме слышны, где ваны проживают. Столь яростен и зол был ваш владыка.