- Тебе, бля, их не жалко? – удивился я. – Они же за тебя дерутся, ебаный ты огузок.
- Каждый из нас сражается за себя. В этом отличие от Небесного воинства. Мне плевать, успеет ли кто-нибудь дойти до Врат. Главное, чтобы я дошел.
- Пососи мою сморщенную шапку пана Пиписевича, - я сделал красноречивый жест, призывно виляя бедрами и, дождавшись, когда Падший опустит взгляд, бросился на него. Мне на помощь пришла и Астра, принявшаяся жестоко избивать Зиаэля. Но Падший был силен. Очень силен, как говорил Герцог Элигос.
Он играючи раскидал нас с рыжей в разные стороны и, метнув в Петра ехидный взгляд, медленно подошел к воротам. Дальнейшее было как в замедленной съемке. Такое часто бывает. Словно время останавливается и дает тебе максимально насладиться моментом.
Я видел, как Падший тянет руку. Видел, как тускнеют Врата при его приближении. Слышал крики раненных серафимов и рев Ахиллеса, сдобренный грохочущим басом Архангела Михаила. Но я ничего не мог сделать. Лишь слабая догадка блеснула в мыслях, когда я вспомнил слова Элигоса. Только бы, блядь, хватило времени.
Глава четырнадцатая. Anulum Salomonis.
Время, на самом деле, очень медленно. Тебе стоит лишь захотеть и управлять им становится невероятно легко. По щелчку пальцев оно ускоряется, бежит, летит, словно стрела, выпущенная из мощного лука. Или же замедляется, превращаясь почти в статичную картину, где ты, словно художник, можешь менять все, что тебе захочется.
Чуть подправить, добавить несколько штрихов, изменить позу, исправить ошибки и вновь запустить ход времени, любуясь сотворенным шедевром. Так было и у меня. Я чувствовал, как время замедляется, как пульсирует в груди Божественная искра. Чувствовал знакомый голос, который не шептал, а кричал. Пытался помочь мне услышать то, что нужно. И я услышал.
- «Неужели додумался»?
- «Ага. Я же смертный, как все любят повторять», - мысленно улыбнулся я, рассматривая искру, кружащуюся в прекрасном танце. – «Частенько подвергаюсь стрессу».
- «Не ошибись. У тебя попросту нет времени на ошибки».
- «Знаю. Я слишком долго медлил».
- «Теперь ты знаешь, что делать»?
- «Знаю», - вновь кивнул я, запуская руку в карман и доставая на свет маленькое желтое кольцо-печатку, на котором слабо горел знакомый мне символ. Такой же символ был на печати, которая куда-то делась. Но то, что было у меня в руках, куда лучше печати. Улыбнувшись, я ощутил, как слабо нагревается кольцо. Легендарное кольцо царя Соломона. Надев его на палец, я охнул. Нет, оно не обожгло мне руку и не причинило никакой вред.