Император ходом расследования причин и обстоятельств гибели «Фершампенуаза» интересовался едва ли не ежедневно. Такое особое внимание вынуждало всех отвечающих за расследование дела действовать энергично и на совесть. Особое внимание государя к делу «Фершампенуаза» имело и особые причины. Дело в том, что в гибели линейного корабля имелось одно чрезвычайно важное обстоятельство: во время пожара на «Фершампенуазе» полностью сгорел весь хозяйственный и финансовый архив Средиземноморской эскадры со всеми отчетными бумагами за более чем трехлетнюю кампанию. Проще говоря, было уничтожено все, что могло бы послужить обвинением в расхищении имущества и денег во время экспедиции на Средиземное море, о чем, кстати, у царя уже имелась некоторая предварительная информация. Здесь следует отметить, что Николай I, как никто другой из российских императоров, очень болезненно относился ко всем хищениям и разбазариванию казенных средств, был нетерпим к расхитителям и ворам, всегда и везде требовал тщательнейших проверок ведения отчетности. Разумеется, что он имел все основания подозревать, что весьма странная гибель «Фершампенуаза» накануне проверки всей финансовой документации эскадры и вместе с тем полное уничтожение архива, к спасению которого никто даже не попытался приложить ни малейших усилий, было далеко не случайными совпадениями. Однако все попытки императора найти в следственных бумагах хоть какое-то упоминание о возможности организации преднамеренного поджога «Фершампенуаза» окончились ничем Но Николай I не привык так просто сдаваться. Когда ему стало ясно, что официальное расследование не может пролить свет на странную историю с уничтожением финансовой отчетности эскадры, он вызвал к себе контр-адмирала Михаила Петровича Лазарева, героя Наварина и начальника штаба Средиземноморской эскадры. Лазарев был любимцем царя, а потому, зная его неподкупность, предельную честность, а также осведомленность во внутриэскадренных делах, Николай решил поручить ему провести личное независимое расследование на предмет возможности умышленного поджога линейного корабля «Фершампенуаз».
Относительно результатов этого расследования существует следующий исторический анекдот. Завершив порученную ему работу, Лазарев прибыл на доклад к императору.
— Ну, так кто же поджег «фершампенуаз»? — сразу же, без долгих вступлений, спросил его царь.
— Корабль загорелся сам, ваше величество! — невозмутимо доложил Лазарев.
Ответ императору не понравился.
— Ступай и разберись еще раз! — недовольно велел он.